Шпаги и шестеренки

– Тебе это не будет стоить ни пенни, мне тоже. Некоторые игроки желают знать исход скачек и поединков еще до их начала. На мой взгляд это напрочь убивает интерес, но я не делаю ставок, их делают на меня. Не возражаешь, если я как-нибудь засвидетельствую свое почтение старине Фрэнсису?

– Нет, что ты… Хью, а если он не сможет открыть?

– Уподобимся леди Анне и устроим небольшой пожар, после чего выселим слуг во флигель и ночью пробьем стену в курительной. Ты держал в руках кирку? Просить Леви найти пару азартных каменщиков мне не хочется.

Гарри согласился бы взяться за что угодно, но вылезший консультант меланхолично сообщил, что замок открыт.

– Конечно, сэр, это не мое дело, – добавил он, – но я бы с куда большим удовольствием его бы запер, а колодец засыпал. Это дурное место, сэр, можете поверить, моя бабка была уроженкой Шотландии, уж она-то знала.

– Что там не так?

– Да все! Одни кресты в стенке чего стоят, а уж за дверью… Бабка сказала б, смердит оттуда. Злом смердит и Смертью. Может, запереть все и забыть?

– Мне тут жить, – вмешался Гарри, – и я хочу знать все.

– Вы только под вечер глядя туда не суйтесь, – забеспокоился вор, – особенно в пятницу и перед праздниками… И этого бы пригласить, экзорциста!

Оставаться в поместье внук шотландской ведьмы отказался наотрез, но пообещал ждать в деревенской гостинице и, если потребуется, вернуться утром.

– Отлично, – обрадовался Гарри, – он не увидит ничего лишнего.

– Ты тоже, – заверил Хью. – Сиди здесь и жди, если я до темноты не вылезу, не вздумай меня спасать в одиночку, а пошли в деревенскую гостиницу за мистером Леви!

– Он тоже приехал?!

– Мистер Леви в ответе за тех, кого рекомендует.

– Одного я тебя не пущу.

– Не будь болваном. Опыта у меня больше; за себя я отвечать готов, за тебя без себя – извини, а вдвоем идти нельзя – вдруг дверь вздумает закрыться.

– Хорошо, – сдался Гарри, и понял, что вниз ему совершенно не хочется, а хочется последовать совету вора и забыть о колодце, предках и убийствах. Он бы и забыл, но тогда Летти увезут в Америку, а это невозможно! – Хью, ты веришь, что там… зло?

– Если б не верил, зачем бы я туда лез? – удивился приятель, и Гарри вынул часы, засекая время. Времени это не понравилось, назло молодому человеку оно перешло с рыси на шаг, а потом и вовсе поползло. Часовые стрелки прилипли к циферблату, а солнце – к помнящему если не леди Анну, то лорда Бартоломью вязу. Хью было легче, он сам куда-то пробирался, а Гарри мог только ждать, раз за разом проверяя отлично закрепленную веревочную лестницу. Где-то далеко-далеко пили свой чай и судачили о «бедном молодом лорде» слуги, обиженная Фэнси сидела на цепи у сторожки, не было видно даже дроздов. Морноу вставал, обходил колодец, садился, вновь поднимался, трогал лестницу, смотрел на часы и чувствовал себя в сказке о сонном королевстве, где уснул даже огонь. Сон наверху, зло в глубине… Молодой человек очередной раз добрел до вяза и прислонился к теплому стволу, не отрывая взгляда от вцепившихся в старые камни крючьев.

– Милорд, – раздалось с той стороны ствола, – не угодно ли вам сказать, который час!

– Хью! Как ты здесь оказался?!

– Леди Анна не помещала все яйца в одну корзину… Гарри, шотландская ведьма может гордиться внуком, у него нюх не только на полицию. Нет, я, разумеется, слышал о скелетах в шкафу, но в подземелье они производят удивительно неприятное впечатление.

– Мне… надо смотреть?

– Не смотреть, а читать. И думать, если это у тебя сейчас получится.

9

«…завещаю все, что еще останется от моего имущества в день моей кончины и чем я вправе распоряжаться, Джону-Мортимеру Баррингтону, оказывающему мне в моем нынешнем состоянии величайшую поддержку и заслужившему достойную его награду, как на земле, так и в иных пределах…»

– Хью, – не понял Гарри, – это что?

– Прелюдия. Дальше будет фуга, я бы удивил тебя на полчаса раньше, но зачитался. Любопытнейшая вариация на тему Шекспира, которого господа-актеры вовремя не узнали. Исход был плачевен для всех, кроме Яго, который оказался еще и Мальволио… Я, как ты знаешь, предпочитаю не пить, но вовремя выпитый бренди может спасти рассудок, а он нам еще пригодится. Обоим.

– Да, – согласился Гарри, бестолково крутя желтоватый лист, исписанный больше сотни лет назад. – В гостиной всегда стоял бренди… Мы выпьем, и ты мне все расскажешь.

– Всё? – усмехнулся Хью. – Проще показать, только вниз как-то не тянет, хотя меня там никто не душил. Мне даже в спину не хохотали.

– Неужели? – надсадно пошутил Гарри, которому становилось все неуютнее, и этому не могло помешать даже солнце. – Пошли, в самом деле выпьем.