Шпаги и шестеренки

– Знаете, чем магия отличается от технологии? – спросил Уилкокс. – Не знаете? Я вам скажу. Магия… Колдуны, ведьмы и волшебники будут вспоминать старые фокусы. Будут восстанавливать старые манускрипты, заклинания, рецепты… А технология будет изобретать новое. Каждый день – новое. И что показательно: и магию, и технологию можно использовать и во зло, и для добра, но всегда – слышите? – всегда используют их для убийства. В качестве оружия. Так вот, самое сложное в войне с туземцами – так было всегда – даже когда еще не состоялся День Преображения – самое трудное было согнать войско дикарей в одну кучу, подставить их под удар рыцарской конницы, орудий с канонерских лодок, пулеметов и картечниц… До тех пор, пока туземцы просто нападают на мелкие группки и поселки европейцев, они неуязвимы, но как только в приступе гордыни они соберутся вместе…

– В большое стадо, – быстро вставил Конвей.

– Как только они соберутся, тут уж вступает в дело технология. Пулеметы, «гатлинги», новейшие воздушные корабли, вооруженные бомбами из перенасыщенной термогеном нефти. Вы думали, что мы умеем только крутить наши шестерни? Что нас можно заманить в ловушку и уничтожить, как слона или носорога? А, может, это мы позволили идангома собрать свою армию – всю свою армию – перед наступлением на Юг? Это мы отправили на смерть два корабля Флота Ее Величества для того, чтобы узнать, где именно будет армия идангома? – голос Уилкокса звучал глухо, но в нем звучали победные нотки, нотки гордости. – А что, если все европейские страны два последних года лихорадочно строили воздушные корабли вовсе не для войны друг с другом… не только для нее, а для того, чтобы стереть с лица земли некую армию под предводительством колдунов с Черного континента. Сколько тут черных? Сто тысяч? Больше? Двести? Вы полагаете, кто-нибудь из них сможет уйти от воздушных кораблей, от огня пулеметов, «гатлингов», нефтяных бомб? И даже если кто-то спасется, они простят вашим любимым идангома это избиение? А у остальных народов будет соблазн восставать против Ее Величества Шестеренки и Его Величества Гаечного ключа? Уверяю вас – нет.

– Вы не сможете сообщить о своем местоположении, – неуверенно произнесла Алиса.

– Отчего же? Я ведь говорил вам, что прогресс каждый день создает что-то новое, то, чего маги даже представить себе не могут… Вы видели на вершине правого нагревательного корпуса странное сооружение из металлических полос, такая плетеная Эйфелева башня в миниатюре? Это радио. Еще год назад это была только игрушка для ученых, а сейчас – мощный излучатель электросигналов. «Борей» постоянно поддерживал связь с объединенной эскадрой. И как только мы обнаружили вашу приманку – несчастных людей с «Бродяжки Салли», тут же сообщили об этом. Капсула пневмопочты содержит в себе рапорт о приближении воздушных кораблей. Часть из них прилетела из Мозамбика, остальные – из Германской Юго-Западной Африки. Сотня кораблей. Несколько сотен пулеметов и пушек, тысячи нефтяных бомб. И…

За иллюминатором полыхнуло. Так, словно сработала гигантская, в милю шириной фотографическая вспышка. И еще одна. И еще.

Грохот обрушился на «Борей», волны раскаленного воздуха, порожденные взрывами, неслись во все стороны, бросая корабль, словно на волнах в штормовом море. Взрывы гремели, не прекращаясь, дребезжали стекла в иллюминаторах, один из них, неплотно закрытый, распахнулся, и в салон ворвался запах сгоревшей нефти… стрекот сотен пулеметов, и, кажется, крик… крик, вырвавшийся из сотен тысяч глоток, крик боли и разочарования… превращающийся в предсмертный хрип.

Алиса бросилась к иллюминатору, увидела, как громады воздушных кораблей скользят в небе, недосягаемые для выпущенных снизу стрел, неуязвимые для древней неторопливой магии, и сыпят-сыпят-сыпят вниз, в дым, пламя, в толпы обезумевших от ужаса людей аккуратные бочонки нефтяных бомб.

Алиса закричала, прикусив губу. По подбородку потекла кровь.

– Хорошо, – прошептала Алиса. – Пусть будет так. Пусть будет так…

Не произнеся больше ни слова, она вышла из салона.

– Куда она? – спросил Дежон. – Хочет спастись?

– Не похоже, – сказал Егоров. – Не тот человек. Она фанатик, такие не отступают…

– Значит, она решила уничтожить «Борей», – заключил Конвей. – Вместе с собой. Да и бог с ней, пусть бы погибла, но мы… Нехорошо получается. Где она разобьет склянку, как думаете?

– У хранилища термогена – самое место, – проворчал Уилкокс. – Сколько может продолжаться этот паралич?

– До самой смерти, – сказал Дежон. – Недолго.

– По внутреннему коридору мисс Алиса до хранилища не доберется, там все перекрыто на всякий случай, – сказал Уилкокс. – Полезет по внешней лестнице. В юбке это не очень удобно, так что – не меньше десяти минут.

– Если бы двигались руки – я бы закурил, – Конвей поморщился. – О, я пошевелил носом. Проходит потихоньку.

– Еще несколько часов – и совсем пройдет… – сказал Егоров.

– А я вот думаю про этот чертов День Преображения… – американец сделал паузу. – Как же все так вышло? Магия, технология, кто теперь сверху? И почему это произошло?