Шпагу князю Оболенскому! (сборник)

— Трогай! — закричал он, садясь в коляску Андреева мотоцикла, и свистнул так звонко и заливисто, что с куполов церкви сорвались голуби, а дремавшая неподалеку на лавочке бабуля вздрогнула и испуганно закрестилась, сердито бормоча.

— Тихо, тихо, — улыбнулся Андрей, — а то я вместо села в отделение тебя доставлю.

Дорогой, пока ехали Дубровниками, Тимофей, как бойкий птенчик в гнездышке, вертелся в коляске, все время смеялся и что-то говорил, поворачиваясь к Андрею, но тот почти ничего, кроме отдельных слов ("вино… жизнь… со стороны… Зойка… вино… доченьки… жуть… вино"), не слышал и только время от времени согласно кивал головой, чтобы не обидеть Тимофея, не омрачить его радости.

Уже на окраине, у переезда, участковый вдруг остановился, мотоцикл заглушил и, бросив Елкину: "Посиди", — пошел к пивному ларьку, около которого — он заметил — назревал беспорядок.

Тепленькие мужики, горланя, размахивая кружками и кулаками, угрожающе теснили какого-то прилично одетого гражданина. Тот не пугался, стоял, лениво прижавшись спиной к обитой железом полочке ларька, и, опираясь на нее локтями, развязно держал в руках кружки с пивом, спокойно улыбался, как скалился.

Андрей видел: так же опасно улыбаясь, он, не торопясь особо, выплеснул пиво под ноги окруживших его мужиков, ахнул кружки о полочку зазвенело, брызнули осколки, — и в руках его оказались, как кастеты, крепкие ручки со сверкающими острыми обломками… Мужики примолкли, переглянулись.

— В чем дело, граждане? — Андрей уверенно протолкался сквозь толпу, остановился перед отважным гражданином. — Бросьте в урну ваше "оружие", подберите осколки и уплатите за разбитые кружки. В чем дело, граждане?

Продавщица, получив деньги, испуганно хлопнула окошком, спряталась от греха. Мужики загалдели — враз, все вместе:

— Без очереди лезет! Обзывается всяко! Урка тюремный! Он — человек, а мы что — не люди? Прибери его, милиция!

Андрей оглядел толпу, послушал и повернулся к "урке". Тот уже не был так спокоен, но вида не показывал. Что-то насторожило Андрея, что-то в нем не нравилось, не так было. И главное — не то, что он умело, опытно превратил кружки в страшное оружие, а другое — пока еще неясное.

— Спасибо, лейтенант, выручил. Может, и я когда тебе пригожусь. Совсем оборзели — хулиганье! Как собаки бросаются! — Он почти заискивал, но не явно, в меру, соблюдая достоинство.

— Пройдемте. — Андрей взял его за рукав, отвел в сторону.

Мужики расступились, ворча, пропустили их, сдерживаясь, чтобы не дать задержанному хорошего пинка напоследок.

— Документы прошу предъявить, — сказал участковый.

— Да ты что, лейтенант? Меня чуть не пришили, и я же отвечать должен! Ты даешь!

— Документы! — спокойно, но уже настойчиво повторил Андрей и настороженно смотрел, как он зло лезет в карман, достает бумажник, как подрагивает его чуть раздвоенный подбородок, подергивается бритая щека. Вот оно что! Выбрит, но в волосах сухие травинки, костюм новый, а уже помятый. Ну и что? Загулял мужик, ночевал где-то в прошлогоднем стогу, подумаешь. И брился тоже там? К тому же по виду городской, а лицо обветренное, и дымком от него попахивает — не уютным, печным, а костерным, бродяжьим.

Задержанный стал шарить по кармашкам бумажника — искать паспорт.

— Забыл, куда сунул, — пояснил он, отвечая на вопрошающий взгляд милиционера. — Давно никто не спрашивал.

"Не его бумажник", — уверился Андрей, наблюдая, как неуверенно и нервно, словно спотыкаясь, бегают его грязные худые пальцы.

— Дайте-ка я сам посмотрю.

Неизвестный быстро, незаметно оглянулся по сторонам. На лоб его упала чуть вьющаяся челка с заметной седой прядкой.

Андрей достал паспорт, посмотрел.

— Ваша фамилия?

— Там написано, — буркнул он. — Ты грамотный? Федорин — моя фамилия. Верно? Алексей Кузьмич. Пятьдесят третьего года.

— Где получили паспорт?

Неизвестный ответил.

— Когда?

— В семьдесят восьмом. В декабре. Точнее не помню.

Все было правильно. И что-то не то. Андрей осмотрел бумажник немного денег, лотерейный билет и блок фотографий. Сравнил с фотографией на паспорте. Одинаковые… Стоп! А почему они одинаковые? Фотографии новые, вот на обороте дата карандашом проставлена и номер квитанции, а паспорт выдан в семьдесят восьмом году!

— Задерживаю вас, гражданин Федорин, — сказал Андрей, — для выяснения некоторых обстоятельств.

— Да ладно тебе, начальник! Давай по стакану и разойдемся друзьями. Нет за мной вины, ты уж поверь.

Андрей не ответил, вложил паспорт в бумажник, открыл планшетку…

Федорин вдруг прыгнул в сторону, вцепился в задний борт сползавшего с переезда грузовика, подтянулся и перевалился в кузов. Мужики заорали, кто-то засвистел, но водитель не обратил внимания, прибавил скорость, и машина свернула за угол.

Андрей бросился к мотоциклу, рванул с места так, что Дружок едва не вылетел из коляски.

Машину они догнали почти сразу.

— Давай поближе к борту, — прокричал Тимофей, привставая, — я его возьму!

— Я тебе возьму!

Андрей обогнал машину, просигналил, чтобы остановилась, и подбежал к ней. В кузове уже никого не было…