Шпана

Щука пожал плечами с сказал, что наверно есть и такое чудо, надо поискать. Походили-поискали и в самом дальнем углу рынка, представьте себе, обнаружили – почти что боты, но кожаные, с приличной подошвой. За пятёрку продавец нам уступил три штуки такого чуда. Лёха сначала кривился, а потом походил-попрыгал и сказал, что пойдёт, особенно если штанами сверху прикрыть, так и не видно, что они без голенищ-то. Так вот и приоделись мы за одиннадцать целковых рублей… посчитал в уме – остаётся у нас на жизнь два с полтиной… а, ещё же крест есть, но это уж на потом оставим.

– А сейчас мы на Гребни идём, территорию метить, а то недоглядишь – Чижик опять там свои порядки начнёт устанавливать, – скомандовал я и мы выбрались из рыночной толчеи на относительный простор улицы Рождественской.

– О, гля-ка, – тут же дёрнул меня за рукав Лёха, – Спиридон Михалыч собственной персоной.

И показал пальцем на крепкого довольно мужчину, одетого в шёлковую рубаху и чёрный картуз, тот с важным видом стоял возле входа в заведение с названием «Трактиръ Рукомойникова» и беседовал ещё с двумя похожего вида гражданами.

– Какой Спиридон? – попытался вспомнить я и не вспомнил.

– Целовальник Спиридон, ну, – нетерпеливо ответил Лёха, – который нас из нашего же дома выгнал за долги.

– Вспомнил, – ответил я, – на ловца, как говорится, и зверь бежит. Вот этого зверя мы и будем сегодня вечером загонять куда следует… а сейчас у нас в программе Гребни.

И мы пересекли речку по плашкоутному мосту, на этот раз в виде разнообразия по большому, где ходили электрические трамваи. Время уже за полдень перевалило, поэтому народищу здесь было не протолкнуться. И трамваи в обе стороны довольно часто проезжали, отчаянно трезвоня своими дребезжащими звонками. Это я не говорю уж о гужевом транспорте разных типов и степеней комфорта, этого добра здесь было так же много, как снега в Сибири.

Сошли с моста на Гребнёвских песках, тут если направо пойти, они сразу и заканчиваются, немного не доходя до Стрелки (слияния Оки с Волгой), мы туда и не пошли, а повернули налево, в гущу сараев, складов, ангаров и деревянных строений, придумать названия которым у меня не получилось. Это были, как я понял, хранилища оптовиков – сами контракты заключались в основном в Главном ярмарочном доме, в торговых рядах, ну или в ресторанах вокруг них, а физический товар во исполнение этих контрактов потом отгружался отсюда либо на баржи (которых тут ой, как немало причалено было, половину реки перегородили), либо в вагоны, которые утаскивали на Московский вокзал маневровые паровозики, либо на телеги-повозки, это если уж совсем мелкий опт работал.

Простора для криминального бизнеса я тут почти что никакого не увидел, если только стащить что-то такое, что с воза упадёт, да и то вряд ли – попробуй утащи чугунную чушку в сотню кило весом. Или тюк с чаем в три пуда. Хотя в тюке можно дырочку просверлить и отсыпать оттуда потихоньку, но это сложно, всё же на виду, всё контролируется не одним контролёром, а как бы тремя сразу. Остаётся что… воровство из карманов да попрошайничество… много бабла, короче говоря, с этой земли не поднимешь, тоскливо думал я, глядя на подшефную территорию, надо на левый берег перебираться, там побогаче урожай должен быть.

Поделился этими соображениями с подельниками, Лёха ничего не сказал, а Щука посмотрел на меня с уважением, но ответил, что для начала хорошо бы с твоим Чижиком разобраться, а то до левого берега можно просто не добраться, по дороге по ножику в спину каждый получит.

– Да, ты прав, – задумчиво ответил я, высматривая вчерашних пацанчиков, должны же они здесь где-то крутиться, время-то самое рабочее.

И высмотрел на свою беду Ваньку Чижика, он неожиданно вывернулся из-за угла очередного дровяного сарая, один, без сопровождающих.

– Здорово, Санёк, – сказал он мне без всяких эмоций, – ты, я смотрю, приоделся – деньжат где-то поднял что ли?

– И тебе не хворать, Чижик. Я теперь Потап, а не Санька, а у тебя как дела?

– Дела как сажа бела, – отшутился он, – с тобой важные люди поговорить хотят.

– Да ты чо? – удивился я, – а что за люди, о чём поговорить хотят?

– Сёма Шнырь и Боря Ножик, знаешь таких?

Я глянул на Щуку, тот моргнул мне в ответ, мол есть такие.

– Ну слышал, и что дальше? – продолжил я диалог с Чижиком.

– А то, что стрелку они тебе забивают сегодня вечером… на Стрелке, за твой беспредел а Гребнях спросят, так что готовься. Не придёшь, тебя сминусуют сразу, и жизни тебе на ярмарке более не будет.

– Интересно, – задумался я, – стрелка на Стрелке… ну где ж ещё её забивать-то, если вдуматься.

Чижик ничего не понял и просто стоял в ожидании моего ответа.

– Лады, я приду… а место и время можешь уточнить, Стрелка большая?

– За соляными рядами в восемь вечера, – уточнил Чижик, развернулся и отбыл туда, откуда появился пять минут назад.

– Ну что скажете, друганы? – спросил я у друганов.