Шпаргалка для невесты

Лицо Шейлы на миг исказилось от боли, но она быстро взяла себя в руки.

— Картер, я не знала, что Эдмунд будет так жесток! Пойми меня правильно, я была молода, передо мной открылась дорога, по которой я с детства мечтала пойти, к тому же я встретила родственную душу… Эдмунд пригрозил, что уничтожит нас обоих, если я посмею прислать тебе хотя бы открытку. Я знала, что он очень влиятелен и вполне способен выполнить угрозу…

— Я еще могу понять, что тебя поманило твое призвание, но чего я не могу ни понять, ни простить, так это того, что ты оставила меня с отцом. Да, ты была молода, но я-то вообще был ребенком. Очень одиноким ребенком.

Картер ни на йоту не смягчился. Пейдж видела, что Шейла вот-вот расплачется, но не посмела вмешаться. Разговор касался матери и сына, и, хотя Пейдж помогла им встретиться, у нее не было права голоса. Слушая Картера, она невольно представляла одинокого шестилетнего мальчугана, оставшегося без матери и сосланного с любимого острова в пансион.

— Покидая страну, я собиралась навещать тебя каждые два месяца, — продолжала Шейла, — не могу передать словами, как мне жаль, что жизнь распорядилась по-другому. И сейчас я прошу тебя как взрослого, попытайся понять меня и простить за то зло, которое я невольно тебе причинила. Но в том, что делал твой отец, я не виновата.

— К сожалению, Эдмунд оказался не лучшим отцом, чем ты — матерью. Меня он всегда держал на расстоянии, правда, к Стивену он относится более благосклонно. Думаю, дело в том, что Стивен пошел в него, а я напоминаю ему тебя.

— Я собиралась встретиться с вами обоими, но обязательно сначала с тобой, — тихо сказала Шейла.

— Если ты ждешь от меня благодарности, то напрасно.

— Картер, я прошу только об одном, дай мне шанс.

Он допил вино и поставил бокал на журнальный столик.

— Если хочешь рассказать о своем творчестве, я тебя выслушаю.

Что ж, это лучше, чем совсем ничего, подумала Пейдж. Разговор не клеился. Пейдж молча потягивала белое вино, и когда минут через двадцать Картер встал и собрался уходить, она тайком вздохнула с облегчением. Прощаясь, Картер не прикоснулся к матери. Оба говорили, что нужно встретиться еще, но ни один не назвал ни конкретного места, ни определенного времени. Только сев на переднее сиденье машины Картера и откинувшись на спинку, Пейдж поняла, что мышцы ее лица затекли от напряжения. Всю обратную дорогу она молчала.

Довезя Пейдж до дома, Картер затормозил и повернулся к ней.

— Спасибо, что пошла со мной. — В его бесстрастном холодноватом тоне не слышалось благодарности.

— К сожалению, я не могу тебя поколотить, когда мы сидим в машине перед домом, где я живу.

— Пейдж, ты хочешь подраться?

— Вообще-то да, хочу.

— С удовольствием выступлю в роли спарринг-партнера.

— Тогда пошли.

Пейдж сказала себе, что приглашает Картера в квартиру только затем, чтобы выпустить пар, и больше ни за чем, и уж конечно не для того, чтобы заняться с ним сексом. В напряженном молчании они поднялись по лестнице. Пейдж бросилась в наступление, как только закрыла за собой дверь.

— Картер, у тебя было время привыкнуть к мысли, что твоя мать жива и живет в Окленде. Что ты собираешься предпринять по этому поводу?

— Моя мать умерла много лет назад.

— Глупец, у тебя появилось то, что редко кому выпадает в жизни: второй шанс! Ты не можешь просто игнорировать Шейлу.

— Спорим, что могу.

— Ты очень жесток!

— Я много лет оплакивал свою мать и вдруг она появляется, как чертик из табакерки, и хочет, чтобы я ее простил, забыл прошлое и вел себя, как подобает сыну? Полно, Пейдж, это жизнь, а не сказочка!

Но Пейдж не собиралась сдаваться без боя.

— Теперь я расскажу, какой ситуация видится мне. Тебе посчастливилось иметь такую мать, как Шейла, — талантливую, живую, страстную. Она неординарная личность.

— В этом-то и проблема, — возразил Картер. — Шестилетнему ребенку нужна обыкновенная мать, а не выдающаяся художница. Ему нужна самая обычная женщина, которая читала бы ему на ночь сказки, к которой он мог бы прийти со своими вопросами и бедами. Может, Шейла и достигла успеха как художница, но какой ценой!

Пейдж возразила, сверкая глазами:

— Ты бы предпочел иметь мать вроде моей, которая всегда на месте и постоянно контролирует каждый твой шаг? Которая так боится любых проявлений чувств, что похоронила свои, а заодно и мои? В моей матери не больше материнского, чем в Шейле, только Шейла честнее. А результат в обоих случаях одинаков, я тоже не вышла замуж, потому что боялась стать такой, как моя мать.

К собственному ужасу, Пейдж рухнула на диван и разрыдалась. Картер сел рядом и неловко обнял ее за плечи. Она стряхнула его руку.

— Убирайся, оставь меня в покое! Все мы трусы… хуже зайцев!

Картер убрал руку, но с дивана не встал.

— Я могу доказать, что ты ошибаешься. Давай рискнем. Оба рискнем.

Пейдж всхлипнула и пробормотала:

— Даже не думай о спальне!