Шпеер

— Разве он был неадекватным? — удивился Гарри, повернул голову и успел встретиться взглядом с черными глазами. Северус быстро опустил ресницы, будто соглашаясь.

«Черт! — пронеслось в голове Г. Дж. — Что он такого мог сделать? Он был спокойней всех!»

— По-вашему, вменяемый человек попытается прорвать оцепление из отряда полицейских, прошедших спецподготовку? За многие годы нашего знакомства с Северусом он ни разу не повысил голос. Чем вы объясните вашу обоюдную бурную реакцию на такую рутинную вещь, как обыск?

«Шестерых раскидал — это про него было! О, боже, я идиот! Думай, думай быстрее!»

Мыслей не было — казалось, Риддл высосал все соки из его мозга. Осталось последнее, не отобранное полицейскими оружие: фантазия.

— Я скажу вам правду, сэр, если вы обещаете... не предпринимать против нас каких-то законодательных мер.

Мэр нахмурился. Его губы зло дернулись, в глазах полыхнул опасный огонек.

— Не надо выставлять мне условия. Отвечайте на вопрос. Ваш правдивый ответ и есть гарантия вашей неприкосновенности.

Маленький гробик с надписью «Неприкосновенность Г. Дж. Поттера» тихо и плавно опускался на дно Темзы, исчезая в мутной воде.

— Хорошо. Я вам верю, — Гарри «доверчиво» распахнул глаза. — Понимаете, у нас на этот день была запланирована очень скучная лекция. Может, для сотрудников это и интересно было, но ни я, ни Северус никакого открытия Америки не ждали. И вообще день дурацкий был... Мы не выспались, — он слегка покраснел, на этот раз невольно. — Короче, так вышло, у меня были очень интересные таблетки... Настроение поднимают, и всё такое. Мы с Северусом закинулись по одной. Это еще перед лекцией было. Сначала потрясающе было. Но потом... Думаю, из-за этой гадости у меня и приступ был. Если бы меня не забрали, наверное, я бы весь «Хог» разгромил. Такое состояние, как вам объяснить... Будто внутри вулкан. Одному сержанту чуть в морду не... Простите, чуть не ударил. Извините, я понимаю, это противозаконно, но вы хотели правду, вот я и...

— Что за препарат?

— Мет. Метамфетамин то есть.

«Господи, благослови Макнейра и его хреновые детективы! Ой, сейчас прицепится, где взял!»

— Чем вас привлекает ДПШУ? — вместо этого спросил Риддл, никак не прокомментировав рассказ про таблетки.

— Дэпэ... что? Ах, вы про шотландский устав? Я не говорил, что он меня привлекает. То есть, я люблю рыцарей, всё это, конечно, красиво, но в реальности за градусами ДПШУ стоят амбиции. Мне трудно судить, я пока только читаю об этом.

Бомбардировка мозга вопросами возобновилась по новой.

— На кого работает Джейн Грейнджер?

— На вас. В смысле, она на нашей стороне.

— Дамблдор настолько доверчив, что принял ее в совет акционеров?

— Не думаю, что он доверчив, сэр, но Джейн Грейнджер когда-то защищала в суде Сириуса Блэка. Может, это сыграло ей на руку. Я ничего о ней не знаю.

— Ее дочь вела себя достаточно агрессивно при обыске. Чем вы можете это объяснить?

— Просто у нее характер такой. Между прочим, она соавтор вашей «Автобиографии».

— Не надо кого-то защищать или выгораживать, мистер Поттер. Кто такой Ворон?

— Это не «кто». Это группа, «Ворон». Так же, как «Шпеер».

— Какие цели преследует «Ворон»?

— Как я понял, люди «Ворона» отвечают за сохранность копий вашего дне... документа, который мы ищем. По первому требованию они должны передать компромат в СМИ. Члены группы не знакомы друг с другом.

— Назовите источник. Кто информировал вас об этом?

— Кое-что Северус объяснил. Кое-что сам понял.

— То есть вы полагаетесь на слова Северуса?

— Нет. То есть да. То есть, я имел в виду, что информацию Северуса отчасти подтвердил и другой человек, близкий к Ордену Феникса.

— Назовите его.

— Я не могу, сэр. Я обещал.

От волнения Гарри показалось, что карие глаза Риддла вспыхнули красным.

— Назовите.

Взгляд мэра ввинтился в мозг.

— Простите, но... Нет, я не могу ответить на этот вопрос.

— В таком случае, если Северус солгал...

— Джинни Уизли, — быстро сказал Гарри. — Но она член семьи, не ордена.

«Джинни сдал», — безучастно подумал он.

Вопросам, казалось, не будет конца и края. Гарри потерял счет времени. Будь он один на один с седовласым хищником, давно бы перестал понимать, что говорит, и попросту свалился на пол от усталости. Сиденье на стуле под прицелом сверлящих мозг зрачков Риддла превратилось в пытку. У Г. Дж. даже промелькнула мысль, что лучше бы добрый мэр прижег ему руку сигарой и отпустил восвояси, чем обстреливал вопросами. Гарри был уверен — не будь рядом невидимой руки Северуса, он бы попросту сошел с ума.

Мистер Риддл был так же свеж и бодр, как в первую минуту знакомства. Гарри даже показалось, мэр порозовел от удовольствия, будто в самом деле наслаждался процессом. Северус тоже не подавал признаков усталости — сидел в прежней позе, с виду непринужденной, спокойный, как море в штиль.

Проскакав еще по дюжине не связанных друг с другом вопросов, среди которых таился тот же, о причинах отказа копировать «Записки», Риддл вдруг ощутимо подобрел, на глазах превращаясь в того обаятельного мужчину, каким показался Гарри на первый взгляд.