Шпеер

— Шутки в сторону, — сказал он. (Гарри представил себе жалкий пакетик, завалявшийся под директорским креслом, с кривой надписью «Шутки гендиректора МИ-5»). — Мы бы не хотели, чтобы вы оставили свой пост в издательстве, мистер Поттер. Вы останетесь руководить «Хогом». Мне известно, что вас с радостью ожидают в весьма достойном обществе. Займитесь серьезными делами, молодой человек. А к мистеру Снейпу мы приставим опекуна, который будет за ним уха...

— Нет! — пылающей петардой взорвался Гарри. — Нет, сэр!

«Что ты творишь, идиот? Возьми себя в руки! Думай, с кем говоришь! Это не старый козел Дамблдор!» — взвизгнул внутренний голос.

— Простите, сэр, — Гарри отчаянно воззвал к внутреннему спокойствию и силе убеждения, которой, как надеялся, обладал. — Дело в том, что на сегодняшний день я практически единственный человек, который может помочь мистеру Снейпу. Он не примет чужого, попросту не поймет, кто это, когда его память переключится. Рядом с больным антероградной амнезией должны находиться только близкие или хорошо знакомые люди, иначе это для пациента тяжелый стресс. И я обещаю, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы он выздоровел. Ведь это в ваших интересах, сэр, не так ли? Будем надеяться, его память восстановится достаточно быстро. Я уважаю его желания, сэр. Если он хочет работать, я не постесняюсь прийти и попросить вас... как это здесь говорят? Не списывать в архив.

— Мы никого. Не списываем. В архив, — с расстановкой сказал Фадж. — Это шутка.

Веселая шутка гендиректора вяло заползла в мешочек к собратьям по юмору. Проекция Г. Дж. пнула ногой жалкий сверток.

— Тем более вы должны быть заинтересованы, чтобы ваш сотрудник выздоровел, — изобразил улыбку Гарри.

— Я более чем заинтересован, — сухо сказал Фадж. — И поэтому...

Гроза контрразведки встал со своего палисандрового трона, оказавшись росточком с Наполеона.

— Поэтому готов довериться вам, мистер Поттер. Не на словах. Вам придется оформить временное опекунство. Девяносто девятый нам нужен в здравом уме и трезвой памяти. На сегодняшний день медицинское заключение неутешительно. Как и то, что он вытворил, будучи в так называемом здравом уме.

— Что? — насторожился Гарри.

— Позвонил поверенному с просьбой перечислить полученное вознаграждение жене Стэна Шанпайка. Иисус Христос — это диагноз, — сказал Фадж застывшему с разинутым ртом Г. Дж. — Поэтому забирайте его, мистер Поттер, куда вы там планировали. После того, как он выполнит данное лично мне ОБЕЩАНИЕ. С условием, что будет являться на осмотры и собеседования. И... Не знаю, как вас, молодой человек, а меня завтра ждет рождественский гусь.

— Рождественский гусь, — глупым эхом отозвался Г. Дж., только сейчас осознав услышанное.

С пылающим от счастья лицом он вскочил на ноги.

— Рождественский гусь! — воскликнул он. — Счастливого Рождества, мистер Фадж!

Ослепив улыбкой слегка озадаченного бульдога контрразведки, не дождавшись позволения идти, Гарри вылетел из кабинета, чудом удержался от того, чтобы не поцеловать в щеку стервозную секретаршу, и охладился только в жестких объятьях конвоя — гулять по Темз-Хаусу предполагалось с сопровождением.

— Рождественский гусь! — радостно сказал он туповатому на вид сержанту.

* * *

Северус, в белой рубашке и джинсах, стоял посреди палаты, раскачиваясь на каблуках.

— Мэйсон. Прошу прощения, если был с вами груб. М-м... Я вам очень благодарен. Поверьте.

Доктор вытаращился так, что стал похож на плюшевого медведя с выпуклыми стеклянными глазками.

— Нет-нет, сэр, вы вовсе не были... То есть, совсем немножко были... — промямлил он, полыхая ушами. — Одним словом, все нормально.

Выражение лица дежурного противоречило сказанному: НОРМАЛЬНЫЙ мистер Снейп не позволил бы себе роскошь извиняться.

Гарри, с улыбкой тающего счастья, крепко вцепился в локоть Северуса, будто опасаясь, что стоит разжать руку, и Зверь сбежит.

— Спасибо, мистер Мэйсон, — искренне сказал он. — Вы не представляете, как нам помогли. Врачей, конечно, много, а вот людей среди них... — Гарри замялся и с неловкостью пробормотал: — Больше, чем спасибо.

Мэйсон дружески похлопал его по плечу, опасливо оглядел своего грозного пациента и смущенно улыбнулся. В черных глазах под сурово сведенными бровями мелькнул отблеск ревности — наигранной или нет, понять было невозможно. Гарри закусил губу, чтоб не рассмеяться.

— А МЕНЯ подбодрить? — недобрым голосом поинтересовался Северус у доктора.

Уши Мэйсона вновь налились багрянцем.

— Тогда я вас, — рука Северуса тяжело и увесисто хлопнула дежурного по плечу, так, что тот слегка присел. — Счастливого Рождества. Надеюсь, мы не скоро увидимся.

На лице Мэйсона отразилось явственное облегчение: ТАКОЙ Снейп был менее патологичен, чем извиняющийся.

— Счастливого Рождества, мистер Снейп, мистер Поттер.

Остановившись на пороге, Гарри оглядел напоследок ненавистную палату, встал на цыпочки и поцеловал в губы жертву медицинской инквизиции — глупо, звонко и по-детски.

— Ну, держись, Шатц, — сказал он, сияя улыбкой. — Теперь я твой опекун.

* * *