Шпеер

«Кто тебя знает, Шатц, — Гарри уставился на вмятину на бампере «болида». — Может, и засмотрелся, а может, поддерживаешь имидж больного, которому нельзя за руль. Кое-кто ничего случайно не делает. Напомнил пристегнуть ремень, какого черта?.. ¹ Вот Зверюка, сидит себе спокойно, даже не хочет посмотреть, что с машиной!»

Одно из признаний Северуса поразило Г. Дж. до глубины души. Решив, что «приложиться головой» на окутанной дымом лестнице будет выглядеть недостаточно эффектно, господин девяносто девятый ЗАПЛАНИРОВАЛ выпорхнуть в окно, пусть не с третьего, а со второго этажа; сознания не терял ни на минуту, а «разбитая голова — последствие неудачного переката — чистой воды везенье». Рассказ стоил везучему паркурщику удара кулаком в солнечное сплетение, впрочем, не сильно впечатляющего: Северус злодейски посмеялся и заявил, что любит энергичных опекунов.

Гарри махнул рукой лениво рассевшемуся в машине Зверю, бросил равнодушный взгляд на новую шикарную витрину «Волкодава» и нырнул в подъезд.

* * *

— Он яблоки любит... — невнятно пробормотал Кричер. Подагрические руки старика бессмысленно переставляли позвякивающие тарелки. — Даешь яблоко, он его весь день грызет... рычит и сердится, когда оно у... убегает. И печенку... Много нельзя, ох и жадный мальчик... Сыр ест, кто мог подумать...

Щедро облизанный шершавым языком, с перекосившимися от бурных ласк очками, Гарри сидел за кухонным столом, прижимая к груди беспокойное мохнатое существо.

Старый Блоха вел себя странно: был неразговорчив и почему-то прятал глаза.

— Келли, фу, сколько можно, — Гарри любовно потрепал загривок основательно подросшего приятеля. — Надо же, уже бороду отрастил, а серьезности так и не прибавилось.

— Я... принесу его игрушку, — еле слышно сказал Кричер и вышел, оставив гостя наслаждаться щенячьим обществом.

Недолго провозившись на коленях у гостя, Келев бойко спрыгнул и, молотя хвостом, ринулся вслед за Блохой.

«Совсем меня забыл», — огорчился Гарри.

Несколько минут он терпеливо сидел на убогой стариковской кухоньке, разглядывая собачьи миски, вездесущие пакеты от корма, измочаленные щенячьими зубами занавески и невесть откуда взявшийся изгрызенный тапок: казалось, Кричер содержал по меньшей мере дюжину терьеров.

«Сколько можно игрушку искать?» — недоуменно подумал Г. Дж. Из недр квартиры не доносилось ни звука.

Удивленный непонятной тишиной, Гарри встал и направился в гостиную. Открывшееся глазам зрелище заставило его замереть в дверях.

Сжав в дрожащей руке резиновую игрушечную косточку, Кричер сидел на диване, свесив голову. По изрезанному морщинами лицу текли слезы. Старик их даже не вытирал.

Келев разлегся круглым брюшком на его ноге и затих, будто почуял неладное.

— Жену потерял, сына... Друзей многих уже и в живых нет... — дрожащим голосом бормотал старик, не замечая Гарри. — Ну что ж, навряд ли я тебя переживу, Келенька. Да и зачем теперь.

Острая игла боли прошила сердце Г. Дж.

— Я не буду забирать Келли, — сказал он. — Я передумал.

* * *

— Сири, я на пять минут, — Гарри сел на край дивана, недоуменно оглядывая бывшее жилище и не узнавая некогда родные стены. На полу расстилался ковер, вместо двух скромных мужских лежбищ в студии красовалась двуспальная кровать с тюлевым балдахином, на креслах лежали нелепые соломенные попонки. Плакат с мотоциклом бесследно исчез, уступив место пейзажу с цветущей сакурой.

«Хрень», — мысленно не одобрил восточные перемены Г. Дж.

Сириус, в небрежно завязанном халате, пододвинул крестнику круглый чайный столик и плюхнулся в кресло, скрипнув соломкой.

— Там Северус в машине ждет, — сказал Гарри. — Если знаешь, я его опекун.

— Нашел, кого опекать, — проворчал крестный. — Он сам кого хочешь опечет.

«Тебя тут уже тоже хорошо опекли», — Г. Дж. покосился на длинную полку, уставленную женскими туфельками всех фасонов и расцветок. Кроме старого музыкального центра, в комнате не было видно ни единой вещи крестного: то ли были припрятаны нежной, но твердой рукой, то ли погребены под женским барахлом.

— Я хотел извиниться, — пробормотал Гарри. — За то, что тогда тебе сказал.

— Да ну, Малыш, это я извиняться должен, — жизнерадостно сказал крестный. — Откуда я знал, что ты этого коня носатого так сильно...

Он не договорил — в комнату лебедем вплыла Мэйхуэй, тихая и нежная, в кимоно цвета розовых лепестков и с чайным подносом в руках.

— Гайяпотя, — девушка беззвучно опустила поднос на стол и церемонно поклонилась.

— О, Мэй... Рад вас видеть, — неискренне сказал Гарри: хотелось поговорить с крестным наедине.

— Гуа лай, — Сириус потянул прекрасную китаянку за край кимоно и усадил к себе на колени. Девушка зарделась и опустила ресницы с видом нежным и целомудренным.

«Хитрая ниндзя», — подумал Г. Дж. со смесью уважения и раздражения.

— Извини за Дигори, Малыш, — рука крестного легла на маленький круглый животик Мэй, ласково поглаживая. Гарри озадаченно уставился на некогда любимую руку, заморгал и смущенно отвел взгляд, будто подсмотрел нечто интимное.