Шпион

Разнос, который он получил, был абсолютно заработанным и совершенно ураганным по интенсивности. Так плотно его не укатывали в грунт уже давно. И все-таки Соломин понимал, что в чем-то главном он прав! На его правоту указывали, в частности, предпринятые профессором меры предосторожности. Опытный разведчик наверняка взял бы договор с собой — специально, дабы продемонстрировать легальность своих поступков, но Кудрофф чувствовал себя виновным и боялся… слишком боялся.

Соломин закрыл кабинет на ключ и двинулся вниз по лестнице. Теперь ему предстояла тяжелая, кропотливая работа по выявлению контактов всех попавших в поле зрения лиц, и в центре стоял Алек Савельевич Кантарович.

Соломин улыбнулся и прокашлялся. Он вовсе не разделял подозрений Черкасова в адрес этого молодого человека. Однако вокруг Алека определенно что-то происходило, и эти его контакты с заграницей, в частности со Штатами, откуда столь неожиданно для всех он вернулся, наводили на мысли.

«Что ж, прослушку мы поставили, теперь будем ждать…»

Опытный разведчик, полковник Соломин имел основания полагать, что под видом безобидного туриста, или студента по обмену, или вообще какого-либо экзотического персонажа типа индийского гуру Москву однажды посетит и настоящий курьер. Человек, призванный к одному: вывезти секретные разработки Института киберфизики. И первым, на кого он выйдет, будет Алек Кантарович.

Сон

Это был сон из детства, еще с тех времен, когда отец пытался объяснить, почему он так и не вернулся в Москву. Догоняющий их большой черный пес пытался схватить Соню за руку, но она не отпускала руки отца, а он все бежал вперед и вперед к спасительному свету в конце подземного перехода. Но на этот раз проклятый волкодав изловчился и впился в ее запястье. Она вскрикнула, и тотчас в глаза ударил свет. Яркий, закрывающий и поглощающий все сущее. Глазам было нестерпимо больно смотреть на это божественной силы свечение. Она поморщилась и попыталась открыть глаза, но свет был слишком ярок.

Тогда она решила обмануть его и прикрыла глаза ладошкой, как делают маленькие дети, которым запрещают смотреть на солнце, чтобы не ослепнуть, а им очень хочется. Ты закрываешь глаза ладошкой и делаешь маленькую-маленькую дырочку меж пальцев. И через эту щелку можешь увидеть солнце — большое, яркое и теплое. И когда это удается, ты чувствуешь себя волшебником, обманувшим само солнце.

Почти проснувшаяся Соня потянулась и вдруг почувствовала, что пес по-прежнему держит ее левую руку в своей страшной зубастой пасти. Она потянула руку, но та не поддавалась. Было больно. Вся еще во власти иллюзий Морфея, боясь посмотреть налево, она прищурилась как ребенок, чтобы страх не набросился сразу и его можно было побороть, и медленно приоткрыла глаза.

Пес действительно захватил ее руку, и та сильно горела и распухла. Но этим страшным, черным и зубастым псом оказалась чугунная батарея старой арбатской квартиры. Рука не хотела вылезать из межбатарейного плена.

— О нет…

Соня потянулась к предусмотрительно врезанному вентилю и, завернув его до отказа, немедленно уменьшила подачу горячей воды. Расслабив руку, резко дернула ее, охнула и признала поражение. Чугунные зубища-секции батареи не выпускали.

— И что теперь делать?

Можно было, конечно, дождаться конца отопительного сезона, когда придут сантехники, снимут батарею и отвезут их вдвоем в клинику.

«Позвонить в службу 911?»

Что-то подсказывало Софье, что такой службы в Москве попросту нет.

Она огляделась, оценила свое положение в чужой квартире и застонала. До зеркала не достать, до одежды не дотянуться, а значит, и в порядок себя не привести. Но рано или поздно хозяин квартиры придет, и что он увидит?

— М-да…

Соня мысленно перебрала в памяти все, что произошло накануне. Долгий перелет через Цюрих из Майами в Москву. Ожидание и неизвестность на аэровокзале. Встреча с молодым, приятным, но слишком уж активным мужчиной. Он подхватил ее вещи, сначала чуть окончательно не раздавив, привез в какую-то квартиру, где-то в центре Москвы. Как же его звали?

Соня тряхнула головой; она почему-то совершенно упустила его имя. Кажется, Артур? Или Антон? Или Андрей? Нет-нет, как-то Ар… Арт… ах да! Точно, Артем!

Она улыбнулась. В Америке это имя ей не встречалось, но именно так звали мальчика из далекого московского детства, который ходил с ней в одну группу детского сада и даже подарил стеклянные шарики. Этот Артем ничего не подарил, а оставил одну в пустой квартире. Правда, прежде напоил вкусным чаем с пирожными. Да, они заезжали за пирожными, кажется, в «Прагу». Красивый такой дом в классическом стиле. Он принес целую коробку. И Соня незаметно съела почти все.