Шпион

Но что можно было сделать? Обратиться напрямую к британскому правительству мешали очевидные препятствия. Один офицер, правда, предложил передать предупреждение через Короля Испании или Королеву Нидерландов, но более высокопоставленные военные отвергли эту идею, поскольку такое предупреждение вполне могло быть неправильно интерпретировано. Во время совещания я заметил, что мой бывший шеф полковник Николаи смотрит на меня. Я знал его уже так долго, что сразу догадался, какая мысль родилась в его голове. Потому я не стал дожидаться приглашения, а сам выдвинул предложение: я поспешу в Англию и сам попытаюсь остановить этого идиота Шляйхера. Кроме всего прочего, если мы, предположим, предупредим британскую полицию об ожидавшемся покушении и просто пошлем описание Шляйхера, то это ничего не даст — таких невысоких и невыразительных людей в Англии тысячи. Конечно, верно, что его можно было бы заметить тогда, когда он высадится с парохода в английском порту, но его кузен консул наверняка снабдит его совершенно надежными документами — и, конечно, как швед, он без проблем пройдет любой пограничный контроль. Уже в ходе моей предыдущей беседы с ним, я выяснил, что он довольно прилично говорит по-английски, и стоит ему пройти сквозь сито проверки в английском порту, то для такого незаметного человека как он не будет ничего проще, чем затеряться среди сорока миллионов жителей Англии. Моей единственной надеждой — и я признаюсь, что в начале мои опасения были не слишком велики — было то, что премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа все-таки хорошо охраняют полицейские из Специального отдела Скотланд-Ярда, хотел бы этого сам политик или нет. Но телохранитель мог расслабиться, отвернуться, утратить бдительность — а ведь Шляйхер выглядел внешне настолько невинно, что вряд ли хоть кто-то заподозрил бы его в каких-то злых намерениях.

Потому без дальнейшего обсуждения было решено как можно быстрее отправить меня в Англию, где я должен был крутиться в районе, где часто бывает Ллойд Джордж. Там я наверняка мог бы увидеть Шляйхера, готовящегося к покушению — хотя никто из нас не имел ни малейшего представления, каким именно способом Шляйхер собирается совершить убийство. Если бы я обнаружил его, то мне предоставлялась свобода дальнейших действий. Если я смогу убедить его вернуться домой, то это было бы наилучшим решением. В Германии его посадили бы в тюрьму до конца войны. Но, конечно, если бы потребовали обстоятельства, я мог бы и нейтрализовать его, применив силу. Мне даже пообещали полное освобождение от ответственности перед законом, если мне, в крайнем случае, пришлось бы даже убить его — хотя тут я должен был напомнить, что такое обещание дает мало толку. Ведь убийство бы я совершил на британской земле, и судили бы меня по английским законам. И только в самом, действительно самом крайнем случае я мог бы выдать его британским властям. Тогда мне самому пришлось бы выкарабкиваться своими силами, поскольку англичане с полным правом могли бы арестовать меня как военнопленного, если не просто как шпиона. Я надеялся лишь на то, что, узнав, как я им помог, они, возможно, разрешили бы мне вернуться. Если даже эти мои предложения были бы отвергнуты, у меня была и четвертая идея — “подставить” Шляйхера как человека, совершившего какое-то незначительное преступление, что послужило бы причиной для его ареста и тюремного заключения.

Моей самой большой трудностью, однако, было попасть в Англию. Я, конечно, мог бы воспользоваться моим обычным путем через Голландию, но он занял бы больше трех дней, тогда как Шляйхер, если верить его письму, уже был бы в Англии. На помощь мне пришел Цвинк из штаба авиации. Уже несколько месяцев назад, как я знал, немцы начали проводить экспериментальные прыжки людей с парашютом с самолетов. (Сейчас это совсем обычное дело, но вспомните, что 17 лет назад парашютное дело было почти неизвестным с практической точки зрения, и такие прыжки были очень опасны.)

Для меня Цвинк достал специальный парашют, разработанный, но еще не прошедший последние испытания — хотя предварительные опыты показали его достаточную надежность, особенно если летчик или наблюдатель прыгал с достаточной высоты. И он предложил, чтобы я отправился в Англию на самолете, который, летя на большой высоте, мог бы безбоязненно пересечь все оборонительные линии на берегу и вокруг Лондона. Потом, на подходящем месте, над открытым пространством земли, летчик снизился бы до нужной высоты, и я спрыгнул с аэроплана — дальше все сделает парашют. Конечно, прыжок нужно было совершить ночью. Если бы мне не повезло, то я приземлился бы вблизи какого-то населенного пункта. На этот случай у меня была подготовлена “легенда” — он предложил мне лететь в форме британского летчика. Тогда ни у кого не возникло бы подозрений, и наоборот — мне оказали бы любую помощь, какую бы я ни попросил.