Шпион

В свете далекого костра он увидел длинное костлявое лицо, пустую улыбку. Человек был одет в тряпье. Руки пустые, глаза опухли, словно спросонья, и Белл решил, что он все время был здесь, просто спал бесшумно. Теперь этот человек удивленно смотрел на стальной скелет виадука, и Белл понял, что он имел в виду, говоря о церкви. Переплетающиеся балки, темное небо, усеянное звездами, и отблески костра создавали впечатление средневекового собора, освещенного свечами.

— Привет, Билли.

— А?

— Ты Билли Коллинз?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Ты когда-то якшался с Глазником О'Ши.

— Да… Бедный Глазник… Откуда ты знаешь?

— Мне сказал Томми.

— Жирный ублюдок. Он твой друг?

— Нет.

— Мой тоже нет.

Билли Коллинз, хотя он был, должно быть, примерно одних лет с Беллом, казался древним стариком. Волосы седые, из носа течет, а на опухшие глаза навернулись слезы.

— Ты друг Томми? — снова сердито спросил он.

— Что Томми сделал Глазнику? — спросил Белл.

— Томми — Глазнику? Ты шутишь? Этот жирный ублюдок и в свои лучшие дни ничего не мог сделать Глазнику. Ты друг Томми?

— Нет. Что случилось с Глазником?

— Не знаю.

— Мне говорили, что ты был с ним.

— Да. Ну и что?

— Так что случилось?

Билли закрыл глаза и пробормотал:

— Когда-нибудь я снова займусь поездами.

— Ты о чем, Билли?

— Поезда — это хорошие деньги, если правильно выберешь груз. Хорошие деньги. Я был богат, когда работал поезда. Потом они забрали мою малышку, и я не мог больше работать поезда. — Он посмотрел на Белла. При отблесках огня глаза у него были такие же безумные, как голос. — Работал. Ты это знаешь?

— Нет. Я не знал этого, Билли. Кем?

— Хорошая работа. Рабочий сцены в театре. А еще я был конюхом. Я даже чучелом работал.

— Что за чучело?

— Сигнальщик на железной дороге. Одиннадцатая авеню. Ехал верхом на лошади перед поездом. По Одиннадцатой авеню поезду нельзя было проехать без парня на лошади. Единственный раз, когда закон дал мне работу. Я ее не искал.

Он закашлялся. «Чахотка, — подумал Белл. — Этот человек умирает».

— Есть хочешь, Билли?

— Нет. Я не бываю голоден.

— Попробуй. — Белл протянул ему сэндвич. Билли Конноли принюхался, поднес сэндвич ко рту и спросил:

— Ты друг Томми?

— Что Томми сделал Глазнику?

— Ничего. Я тебе говорил. Томми ничего не мог сделать Глазнику. Никто ничего не мог сделать Глазнику. Кроме одного старика.

— Старика?

— Сильного старика.

— Ты говоришь о его отце?

—  Отце?У Глазника не было отца. Старик. Вот кто добрался до нас. Ох и добрался!

— Что за старик?

— С Кларксон.

— Кларксон-стрит? — спросил Белл. — В центре?

— «Умбрия» уходила в Ливерпуль.

Линия «Кунард». Один из старых кораблей.

— Когда?

— В ту ночь.

— Когда Глазник исчез?

— Когда мы были мальчишками, — сонно ответил Билли. Он лег и посмотрел на очертания виадука.

— «Умбрия», — подталкивал его Белл. — Пароход? Лайнер линии «Кунард»?

— Мы увидели старика. Он шел к причалу 40 быстро, словно опаздывал. И даже не смотрел, куда идет. Мы не могли поверить в свою удачу. Мы бродили по Кларксон-стрит в поисках пьяного моряка, чтоб его ограбить. А нам попадается богатый старик в дорогом зеленом пальто, с блестящими кольцами на пальцах; такой платит сто пятьдесят долларов за билет на пароход. Было темно, лил дождь, на Кларксон ни души. Глазник прицепил на палец свое долото: вдруг старик поднимет шум. Мы набросились, как кошки на толстую крысу. Брайан принялся срывать кольца с его пальцев. Я решил вытащить бумажник из-под дорогого пальто.

— Что произошло?

— Он выдернул из трости шпагу.

Билли Конноли посмотрел на Белла, и в его глазах было изумление.

—  Шпагу.Мы были так пьяны, что не могли убраться с его пути. Старик взмахнул шпагой. Я уклонился. Он свалил меня тростью. Крепкий старик, он свое дело знал. Вырубил меня. Я налетел прямо на его трость. Услышал рев, будто в голове взорвался динамит. И больше ничего.

Билли Коллинз снова понюхал сэндвич и посмотрел на него.

— Так что случилось? — спросил Белл.

— Я пришел в себя в канаве, весь мокрый. Замерз до смерти.

— А что с Глазником?

— Брайан О'Ши исчез, и я больше никогда его не видел.

— Старик убил Глазника О'Ши?

— Крови я не видел.

— Может, дождем смыло?

Коллинз заплакал.

— Растаял в воздухе. Как моя малышка. Только она никому не вредила. А вот Глазник и я, мы уж очень старались.

— Что если я скажу, что Глазник вернулся?

— Лучше скажи, что вернулась моя малышка.

— Откуда вернулась?

— Не знаю. Крошка.

— Твой ребенок?

— Ребенок? У меня нет ребенка… Глазник вернулся, я слышал.

— Да, вернулся. Томми его видел.

— Не пришел повидаться со мной… Да и кто придет? Он закрыл глаза и захрапел. Сэндвич выпал из его пальцев.

— Билли! — Белл затряс его и разбудил. — Кто был этот старик?

— Богатый старик в зеленом пальто.

Он снова уснул.

— Билли!

— Отстань.

— Кто была твоя малышка?

Глаза Билли Коллинза оставались закрытыми.

— Никто не знает. Никто не помнит. Кроме священника.

— Какого священника?

— Отца Джека.

— Какой церкви?

— Святого Михаила.