Шпион

Там, где заканчивалась платформа и начинался вокзал, Ямамото увидел англиканского священника; тот сделал знак высокому детективу, которого японец видел в Камдене. Лихорадочные поиски в Вашингтоне — он начал их, обнаружив слежку — позволили ему предположить, что это знаменитый Исаак Белл, лучший детектив Ван Дорна. На спуске «Мичигана» Белл был в белом костюме и широкополой шляпе. Сегодня он выглядел как матрос, в удобном свитере и вязаной шапке, скрывающей золотые волосы. Ямамото про себя улыбнулся. Не он один умеет играть в такую игру.

Увлекаемый потоком пассажиров и носильщиков с чемоданами, Ямамото прошел туда, куда указывал знак — на причал, к которому прибывали паромы. Здесь ждал целый ряд их — изрыгающие дым великолепные тусканские красные двухпалубные гиганты размером с дредноут, названные именами крупных американских городов: «Цинциннати», «Сент-Луис», «Питтсбург», «Чикаго». С двигателями в носовой части, плотно прижатые к причалу работающими винтами, они давали японскому шпиону дополнительные возможности выбрать маршрут дальнейшего путешествия.

Ломовые лошади, гремя подковами, втаскивали фургоны с грузом на нижние палубы буксиров — обширные открытые пространства, которые они делили с легковыми авто и грузовиками. Пешие пассажиры могли ехать рядом с ними, отгороженные переборками, тянувшимися по всей длине корабля. Отдельные каюты находились вверху. Пассажир первого класса Ямамото мог наслаждаться короткой переправой в отдельной каюте. Одна такая каюта предназначалась для мужчин, другая — для женщин. Или он мог стоять на открытом воздухе, где соленый ветер разгоняет дым и пепел.

Он выбрал паром не из-за его места назначения, а потому, что матросы уже закрывали вход, больше не позволяя пассажирам входить.

— He так быстро, китаеза, — крикнул ему в лицо дюжий матрос.

Ямамото уже держал в руке банкноту в десять долларов. При такой удаче глаза матроса округлились, и он протянул руку, выкрикивая:

— Осторожней, сэр! Осторожней!

Ямамото миновал его и прошел глубже, направляясь к лестнице на верхнюю палубу.

Резко прозвучал теноровый свисток. Палуба перестала дрожать: винты, прижимавшие ее к причалу, остановились. Потом огромный корабль встряхнулся от носа до кормы — винты завертелись в обратную сторону, уводя его от причала.

Ямамото добрался до украшенной резьбой деревянной лестницы, которая изящным извивом поднималась вверх. Он впервые позволил себе оглянуться, бросил быстрый взгляд через плечо. И увидел, как Исаак Белл стремглав бежит к краю причала. И прыгает, надеясь перескочить через растущий промежуток. Японский шпион хотел воочию убедиться, что Белл упал в кипящую воду.

Исаак Белл приземлился грациозно, как чайка, прошел к воротам и заговорил с матросом.

Ямамото бегом поднялся по лестнице. Он показал свой билет первого класса, чтобы зайти в гальюн, прошел в туалет, зашел в кабинку и закрылся. Вывернул свое пальто наизнанку, черной подкладкой наружу. Лента на шляпе была сделана из многих слоев плотно намотанного шелка. Кента размотал шелк, превратив ленту в широкий шарф, пригнул поля панамы и повязал их над головой шарфом. Последний штрих лежал в его сумке. Теперь оставалось только ждать, когда паром причалит и все мужчины выйдут из каюты. Движение вперед прекратилось так неожиданно, что ему пришлось опереться на стену. Трижды прозвучал короткий свисток. Снова заработали винты. И к ужасу Ямамото, который не верил своим глазам, огромный паром попятился и снова пристал к причалу, от которого только что отошел.

* * *

Из сотен пассажиров парома «Пенсильвания роуд» громче всех выражал свое негодование сенатор США. Он рычал на капитана парома, как разъяренный лев.

— Что здесь происходит? Я весь день еду из Вашингтона и опаздываю на встречу в Нью-Йорке.

Никто не посмел спросить сенатора, почему он путешествует без жены и с кем это он встречается в полночь. Даже капитану парома, ветеран Норт-ривер, не достало мужества объяснить, что детектив Ван Дорна, переодетый матросом, ворвался на мостик и достал из кармана железнодорожный пропуск, о каких капитан никогда даже не слыхал. Документ предписывал всем работникам железной дороги выполнять все требования детектива, даже если эти требования идут вразрез с желаниями сенатора, который всегда голосовал за законопроекты, выгодные железным дорогам. Рукописный документ, подписанный президентом железной дороги, снабженный его печатью и заверенный федеральным судьей, он подавлял любые возражения. Границами его действия были только здравый смысл и правила безопасности.

— Что вы сделали, чтобы заслужить такой пропуск? — спросил капитан, поспешно передавая в машинное отделение приказ «Стоп машины».

— Оказал президенту услугу, — ответил детектив. — И я всегда рассказываю президенту, как любезны со мной его работники.

Поэтому капитан сказал законодателю:

— Механическая поломка, сенатор.

— И сколько нам здесь ждать?

— Все перейдут на другой корабль. Позвольте понести ваш саквояж.