Шпион

— Учитывая, как мне в течение двух недель удавалось уходить от профессиональных сыщиков, обычные посетители, выпивающие в баре отеля, не представляют для меня угрозы. Но, конечно, вы догадываетесь, что я заманил вас сюда не для того, чтобы застрелить, — это я легко мог бы сделать вчера вечером, когда вы возвращались из этого отеля в свой клуб на Сорок четвертой улице.

Белл ответил мрачной улыбкой.

— Поздравляю общество «Черный океан» — оно сумело научить своих агентов искусству невидимости.

— Принимаю комплимент, — улыбнулся в ответ Ямамото. — От имени Японской империи.

— Почему патриот Японской империи становится орудием мести английского шпиона?

— Не нужно недооценивать Эббингтона-Уэстлейка. Вы задели его гордость, а с англичанами это опасно.

— Когда в следующий раз его увижу, не стану задевать его гордость.

Ямамото снова улыбнулся.

— Это ваше с ним дело. Но давайте не забывать, что мы с вами не враги.

— Вы убили Артура Ленгнера на оружейном заводе, — холодно ответил Белл. — Это делает нас врагами.

— Я не убивал Артура Ленгнера. Это сделал другой. Подчиненный-завистник. Я принял к нему необходимые меры.

Белл кивнул. Он не видел толка в том, чтобы опровергать эту хладнокровную ложь, пока намерения японца неясны.

— Если вы не убивали Ленгнера и мы не враги, почему вы под столом целитесь из пистолета мне в живот?

— Чтобы привлечь ваше внимание и объяснить, что происходит и чем я могу вам помочь.

— Зачем вам помогать мне?

— Вы можете помочь мне.

— Предлагаете сделку?

— Предлагаю торговлю.

— Торговлю?

— Мне пора исчезнуть.

Исаак Белл подчеркнуто покачал головой.

— Бессмысленно. Вы уже продемонстрировали умение неожиданно исчезать.

— Это должно быть не простое исчезновение. На мне лежит ответственность — ответственность перед моей страной, — что не имеет к вам ни малейшего отношения, потому что мы не враги. Мне нужно уйти чисто, не оставить ничего, что позволило бы преследовать меня или причинить неприятности моей стране.

Белл напряженно размышлял. Ямамото подтверждал его подозрения: всем этим руководит другой шпион, который привлек к делу не только убийцу-японца, но и немца-саботажника и еще бог весть сколько других.

Ямамото настойчиво говорил:

— Благоразумие означает выживание. Поражения и победы следует рассматривать спокойно, после событий и отстраненно.

Чтобы спасти свою шкуру — и кто знает, из каких еще побуждений, — Ямамото готов был предать своего босса. Как цинично сказал за этим же столиком Эббингтон-Уэстлейк, «добро пожаловать в мир шпионажа, мистер Блейк».

— С чего мне вам доверять?

— Я приведу две причины, по которым вы можете мне доверять. Во-первых, я не убил вас, хотя мог. Согласны?

— Вы могли попробовать.

— Во-вторых, вот мой пистолет. Я передаю его вам под столом. Поступайте с ним как угодно.

И он протянул Беллу пистолет рукоятью вперед.

— Он снят с предохранителя? — спросил Белл.

— Да, и теперь нацелен в меня, — ответил Ямамото. — Сейчас я встану. С вашего позволения.

Белл кивнул.

Ямамото поднялся. Белл сказал:

— Я буду больше доверять вам, если вы отдадите и второй пистолет, спрятанный у вас в боковом кармане.

Ямамото чуть улыбнулся.

— У вас острое зрение, мистер Белл. Но он может мне понадобиться, чтобы иметь возможность доставить товар.

— В таком случае, — сказал Белл, — возьмите и этот.

— Спасибо.

— Удачной охоты.

* * *

В тот же вечер Ямамото Кента встретился со шпионом у него складе на берегу реки в Александрии, в Виргинии.

— Ваш план нападения на Великий белый флот на «Мар-Айленд», — официальным тоном начал он, — не соответствует планам моего правительства.

Уже два дня шли дожди, и река Потомак разливалась, подпитываемая водоразделом, который собирал воду с тысяч квадратных миль Мэриленда, Виргинии, Западной Виргинии, Пенсильвании и Вашингтона, округ Колумбия. От мощного течения дрожал пол. Дождь барабанил по древней крыше. Вода капала в перевернутый шлем на столе шпиона, заливала прожектор за шлемом и стекала по его линзам.

Шпион не смог скрыть удивления.

— Как вы о нем узнали?

Ямамото тонко улыбнулся.

— Может быть, дело в моей природной способности к шпионажу, в хитрости и самообладании, незнакомых Западу.

Улыбка его стала напряженной, кожа так натянулась, что шпион различал под губой бугорки зубов.

— Я этого не допущу, — продолжал японец. — Вы не вобьете клин между Японией и Соединенными Штатами в столь неподходящее время.

— Клин уже вогнан, — спокойно ответил шпион.

— И что хорошего это принесет?

— Тут как посмотреть. С точки зрения немцев, ссора Японии и Соединенных Штатов откроет для них возможности в Тихом океане. И Великобритания не будет горевать, если флоту Соединенных Штатов придется сосредоточить свои броненосцы у западного побережья. Англия, возможно, даже воспользуется возможностью снова захватить Вест-Индию.

— Это ничего не дает Японии.

— Немецкие и английские друзья готовы заплатить мне за новые возможности.

— Вы даже хуже, чем я считал.

Шпион рассмеялся.