Шпион

Ответ: Эллионора Райзек, в возрасте 35 лет, уроженка Нью-Йорка, прибыла в Берлин в 1932 или в 1933 году вместе со своим мужем Вальтером. Вальтер поступил на службу в вермахт и сейчас, наверное, находится в английском плену. До войны они лет пять жили в нашем доме. За два дня до отъезда в Нью-Йорк Эллионора посетила мою семью, попрощалась и неожиданно попросила, чтобы её комнату сдали советскому офицеру Токаеву. Он жил в ней до февраля 1947 года, потом переехал в виллу по соседству с нами.

Вопрос: Кто посещал Токаева, когда он жил в вашем доме?

Ответ: До приезда жены и дочери в сентябре 1946 года он периодически привозил на своей машине немецких девушек, но их фамилий и адресов я не знаю. Также его посещали неизвестные мне русские офицеры и немецкие инженера. Последние приходили только в тёмное время суток, их лиц я никогда не видел.

Вопрос: Вы с самого начала нам врёте. Но мы знаем о вас всё. Вы были связником между американкой, представляющей интересы английской стороны, и советским офицером Токаевым. Пока вы посидите у нас. Мы даём вам время подумать.

Допрос прекращён в 16 часов.

XXVI

Газета "SЭddeutsche Zeitung". 2 декабря 1948 года.

"Корреспондент Ассошиэйтед Пресс передаёт из Лондона:

Подполковник Токаев, эксперт советских военно-воздушных сил, заявил вчера на пресс-конференции, что советское Политбюро ведёт подготовку к третьей мировой войне. Так как такая политика противоречит интересам советского народа, то он, подполковник Токаев, категорически отказывается её поддерживать. Он совершенно сознательно перешёл в другой лагерь.

Подполковник Токаев отказался дать ответы на вопросы о советских исследованиях в области атомной энергии и о других военных проблемах, заявив, что он прибыл в Англию не затем, чтобы стать шпионом, а для того чтобы бороться за свободу. Советский офицер также оставил без ответа вопросы, касающиеся его бегства в Лондон.

Присутствовавшие на пресс-конференции советские журналисты и представители печатных органов коммунистов Англии обвинили его в предательстве и в продажности западным империалистам. Токаев отверг эти обвинения. Он сказал, что предать можно только интересы своего народа, а он намерен бороться за изменения к лучшему положения советских людей. Подполковник Токаев добавил в конце пресс-конференции, что фашистскую Германию победило не советское руководство, а героический русский народ".

XXVII

Заместитель директора МИ-5 Энтони Браун вызвал майора Хопкинса в начале февраля 1949 года, когда деревья в парке Блейнхем Паласа прогибались от тяжести мокрого снега, а озера парили, отдавая накопленное за лето тепло. На столе перед Брауном лежала стопка листков, сколотых степлером.

– Входите, Джордж, располагайтесь, – доброжелательно предложил Браун. – Вы не устали от общения с нашим перебежчиком?

– Это моя работа, сэр.

– Любая работа иногда становится утомительной.

– Не устал, сэр. Подполковник Токаев интересный собеседник. Я стал лучше понимать Россию. Раньше я знал Россию Чехова и Достоевского. Теперь я вижу её по-другому. Очень интересная страна, для Запада она терра инкогнита.

– Чем же она интересна?

– Хотя бы тем, что в ней возможны такие люди, как наш подполковник. Разговаривая с ним, я иногда представляю себе травинку, проросшую сквозь толщу асфальта. Жизнь невозможно заглушить ничем.

– Занятное сравнение, – оценил Браун. – Тровинка взломала асфальт?

– Нет, всего лишь пробилась. Но это уже немало. Особенно если учесть, что асфальт мощный, многослойный.

– Вы курите?

– Нет, сэр.

– А я с вашего позволения закурю.

Браун набил трубку "Кэпстеном", пыхнул ароматным дымом и продолжал:

– Как я уже говорил, я внимательно читаю протоколы допросов. У меня создалось впечатление, что Токаев откровенно отвечает на все ваши вопросы.

– Это так, сэр, – подтвердил Хопкинс. – Но это ещё ничего не доказывает.

– Почему?

– То, о чём он рассказывает, наши военные эксперты уже знают. Новое только несущественные детали. Хотел бы я понять почему. То ли у подполковника устаревшая информация, то ли ему разрешили говорить то, что он говорит.

– Вы по-прежнему не оставляете мысли, что он может быть агентом советской разведки?

– Я контрразведчик, сэр. Сомневаться во всём – это моя обязанность.

– Вы хороший контрразведчик, Джордж, я предрекаю вам большое будущее. Со временем вы займёте моё место. Или даже место сэра Перси Силлитоу.

– Спасибо, сэр. Но я не целю так высоко.

– Это не зависит от вашего желания или нежелания. У судьбы своя логика. Если вы не ошиблись в выборе профессии, дело само выведет вас куда надо. Значит, у вас ещё есть сомнения в том, кем на самом деле является подполковник Токаев?

– Есть, сэр.

– Тогда прочитайте этот документ. – Браун передвинул по столу несколько листков. Хопкинс отметил, что другие листки остались лежать перед ним. – Мы получили его в виде микрофильма. Это перевод с русского на английский. Читайте, не торопитесь.

Хопкинс прочитал:

"Совершенно секретно.

ПРОТОКОЛ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

г. Берлин, 26 января 1949 года.