Шпион

К нашему приезду в зале для приемов в башне клана накрыли праздничный стол, в этот раз без лишней помпы. Да и народа было немного, и насколько я понял, только самые приближенные. Все Халы, кроме малыша Ари, Михан Ракш, Джамир, Карина, Гасан Ангули с женой. Еще несколько мужчин, имен которых я не помнил, но видимо, стоило бы, раз они здесь. Все меня поздравляли: всхлипывала, целуя, бабушка Лита; пищали, радостно обнимая, близняшки Зар-Зана и Ашанти. Поздравила Дана, Мэй сегодня была на удивление милой и дружелюбной. Даже Санджей сдержанно и весьма сухо, но все же поздравил, пожав мне руку.

– Отец сказал, – как-то неуверенно сказал Санджей, будто слова ему давались с трудом, – у тебя с поступлением в Сафф-Сурадж могут быть проблемы из-за твоих знаний.

Я кивнул, Санджей, неуклюже улыбнувшись, почесал в затылке. Такой детский жест получился, будто передо мной не взрослый парень стоял, а провинившийся ребенок. Ему явно давалось с трудом то, что он собирался сказать.

– Я бы мог помочь, – наконец выдавил он. – У меня по химии высокие баллы, в географии могу подтянуть.

– Спасибо, – сдержанно улыбаясь, благодарно кивнул я. – Мне нужно помочь… Нужна помощь, – исправился я.

– А Зар-Зана у нас в истории превосходно разбирается, – уже более раскованно продолжил он. – Ашанти – в искусстве, литературе. Конечно, тебе могут нанять учителя и наверняка наймут…

Санджей не закончил, в этот момент подошёл Джамир, заинтересованно глядя то на меня, то на Санджея.

– Рассказываю про то, что поможем Азизу с учебой, – объяснил ему Санджей.

– И с учебой, и со всем остальным, – поддержал его Джамир. – Ты не переживай. Сафф-Сурадж, конечно, еще тот серпентарий, слишком много знатных, заносчивых учеников.

– Там все такие, – невозмутимо добавил Санджей, – и мы в том числе.

– Ну, мы не все, – наигранно оскорбился Джамир. – Но я не об этом. Ты не переживай, Азиз, мы тебя в обиду не дадим.

– Я сам себя в обиду не дадим, – усмехнулся я.

Ребята прыснули, Джамир одобряюще похлопал меня по плечу.

– Не сомневаюсь, зеркальный ракта, – улыбался Санджей. – Только в Сафф-Сурадже много правил и ограничений на использование шакти. Так что сильно не надейся на дар, могут надеть печать, как на Латифу, до совершеннолетия.

Я нашел взглядом Латифу в зале, понял, что только она не подошла меня поздравить. И каждый раз, как я натыкался на веснушчатое лисье лицо, она задирала нос и обиженно отворачивалась.

Как бы потом из-за нее у меня проблемы не возникли. Я решил, что нужно всё-таки попытаться наладить отношения со своей новой сестренкой. Характер у Латифы резкий и своенравный, и лучше держать ее поближе.

Я, извинившись перед ребятами, прихватив два бокала с вином, направился к ней, натянув на лицо самую обворожительную из своих улыбок. Латифа, завидев, что я иду прямиком к ней, заметно напряглась и, кажется, даже занервничала.

– Здравствуй, Латифа, – сказал я, протягивая ей бокал.

Она, поджав губы и глядя на меня свысока, брезгливо поморщила нос.

– Мне нельзя вино. Я вообще-то не взрослая, – и она бросила быстрый взгляд на Зунара.

Я усмехнулся, поставил на стол оба бокала.

– Ты не поздравлять меня, – шутливо сказал я.

Латифа шумно фыркнула и оскорбленно усмехнулась.

– С чем поздравлять?! Тут еще неизвестно, кого поздравлять нужно. Может, меня? Ту, которой ты всем этим обязан. Или папу, который это придумал? Может, клан, который остается в неведении, но зато с источником Игал? Но точно не тебя.

– Теперь я всегда быть Азиз Игал, – сказал я. – Тебе надо привычка к этому.

Латифа округлила глаза.

– Я не смогу привыкнуть! Ни-ко-гда, – а затем перешла на шепот: – Ты безродный самозванец. Откуда мне знать, кто ты вообще такой. Может, ты из презренных. Ты никогда не станешь мне братом. Понял? Никогда об этом не забывай. Потому что я никогда не забуду.

И с этими словами она ушла.

Что ж, все оказалось куда сложнее, чем я думал. Оказывается, Латифа не менее надменная, чем Санджей. И дело вовсе не в том, что я обманывал, а в том, что я безродный, а может и презренный.

Довольно неприятное ощущение. Будто помоями окатили. Что же тогда чувствуют настоящие безродные и презренные в этом мире? В какой-то момент я даже начал скучать по земному обществу. Но вдруг вспомнил, как однажды, несколько лет назад, мы выступали с цирковой труппой на закрытой вечеринке, где были одни богачи. И там девчонка, чуть старше Латифы, с таким же презрением и брезгливостью говорила о людях, ездящих на общественном транспорте и не имеющих возможность купить себе машину. Нет, люди везде одинаковые. И я даже не злился на Латифу. Она глупая девчонка и рассуждает так в силу юного возраста. И наверняка иначе она и не могла. Так как была взращена своим обществом именно с таким мировоззрением, которое ей прививали с младенчества.

Остаток вечера прошел спокойно, и вскоре все потихоньку разбрелись по своим этажам, номерам.