Шпион божьей милостью, или Евангелие от ФСБ

Да, смесь амброзии, нектара и спирта была действительно гремучей. Разговаривать с ним было бесполезно.

Не менее жалкое зрелище представлял Голубь. Старый греховодник топорщил перья, взволнованно раздувал зоб и потерянно ворковал:

- Ну, зачем, зачем я с вами связался? Летел бы сейчас к Марианне... или к Клотильде... или к Изауре... Да к просто Марии, наконец! - Похоже, святую птицу заклинило на женских именах.

- Иуда меня не предаст, - без особой уверенности сказал Сын Божий.

- Как в Гефсиманском саду! - съязвил Иаков. - И ведь как целуется, стервец!

- Не ерничай! - одернул товарища Фома. - И без тебя тошно!

- Второй раз не распнут! - ухмыльнулся Иаков. - Может, семи смертям и бывать, но на крест больше не пошлют!

- Что делать будем? - оглядел соратников Сын Божий.

- Надо сдаваться, - вслух подумал Матфей.

- Спасать Иуду надо! - девичьи закраснелся Варфоломей и пощекотал Голубя под крылышком. Голубь немедленно выгнулся, надул зоб и привычно заворковал, шаркая лапками. - Если мы его не спасем...

- И как мы это сделаем? - прищурился Сын Божий. - На приступ лечебницы пойдем? С арфами наперевес?

- Заговорит кариотянин, - раздумчиво бросил Иаков, - все мы туга заскучаем.

- Ты с жаргоном завязывай, - посоветовал Сын Божий. - Среди нормальных людей сидишь, а не заезжих барыг на дорогах к Самарре шелушишь. Дело серьезное.

- Вот и я говорю, - кивнул Иаков. - Стремно, брат.

- Банда путчистов! - с отвращением сказал на миг протрезвевший Дух. Смотреть на вас отвратно. На кого помыслили руку поднять?

- Зачем я с вами связался? - заныл Голубь. - Жили себе... Ну, славословили, конечно, не без того. Так ведь ему нравилось! А теперь что?

Варфоломей снова погладил его, и Голубь потянулся к апостолу клювиком.

- Хватит ныть, - решительно сказал Иаков. - Надо идти Иуду с кичи вынимать!

- А если херувимов подкупить? - поинтересовался молчавший до того Левий Матвей.

Все повернулись к бывшему мытарю.

- Был я у лечебницы, - сказал практичный апостол. - Поглядел я на жизнь херувимскую. Морды у них львиные, сами они велики и жрать постоянно хотят. А мяса в Раю нет! Надоело им, поди, на финиках да акридах сушеных сидеть. Не очень на них пожируешь!

- Да где мы мясо-то возьмем? - вынырнул из небытия Дух. - Я уж и сам его вкуса не помню!

19

Двое нежились под солнцем.

- А чего Тебе, Господи, хочется? - простодушно спросил архангел Гавриил.

Бог зевнул и откровенно признался:

- А ничего Мне, Гаврюша, не хочется. Скучно Мне!

- Я вчера Иуду допрашивал, - сообщил архангел.

- Молчит?

- Молчит. Второй раз, говорит, я Его не предам.

- Значит, есть чего предавать, - заметил Бог. - Нажать надо. Крепенько нажать.

- Не по-Божески будет, - усмехнулся Гавриил.

- Да ну? - удивился собеседник. - А разве Мною где-нибудь сказано "не пытай"? Что Господу страдания неправедной души? Я и в Потоп сожалений не чувствовал. Грешник мучиться и страдать должен, и все равно, где он страдает, - в Аду или в Раю. Нажми на него, Гаврюша, крепко нажми!

- Нажимал уже, - признался архангел.

- И что же? Молчит?

- Воет...

Они помолчали. Вокруг жужжали пчелки, трудолюбиво собирая нектар с цветочков, боролись среди березок косолапые славные медвежата, ласточки быстрокрылые в небе летали. Лепота кругом. Одно слово - Рай.

Вдали слышались звон арф и протяжное пение, сопровождаемое возгласами "аллилуйя!".

Бог пожевал губами.

- Частушки, говоришь, про меня пели?

- Пели, Господи!

- Не помнишь? Люблю, брат, народное творчество.

Гавриил задумался и пропел не лишенным приятности голосом:

Мы в Раю - одна семья:

Бог, архангелы и я,

Вот бы нас увидел Брэм,

обсмеялся б, старый хрен!

- Что-то они не то поют, - задумчиво проворчал Бог. -На митингах они иное горланят.

- На проповедях и Ты, Господи, другой, - возразил архангел.

Бог снова надолго замолчал.

Удивленный его долгим молчанием, архангел заглянул в одутловатый Лик не спит ли?

Бог не спал.