Шпион для дочери

Я, естественно, не упускаю момент.

Время у нас ограничено, и потом, в дороге, вряд ли что-то получится… Надо использовать шанс по полной программе.

Убедившись, что Принцеска уже давно забыла про свой вопрос, я форсирую события.

Ну а что?

Завтрак мы уже съели, можно продолжать разговор.

Сейчас сделаю ей хорошо, а потом, если не замолчит, найду, чем рот занять…

Эта мысль сразу воскрешает начало нашего марафона в душе, и все становится значительно бодрее.

Разворачиваюсь на постели, устраиваюсь так, чтоб удобно добраться губами туда, где до этого пальцами все готовил.

Пару мгновений любуюсь на шикарный вид, а затем наклоняюсь, целуя мою Принцеску.

– Ах… – она гнется, сжимает тонкие пальчики в моей шевелюре, – да…

Вот… Это – правильные слова. Те, что нужны.

А всякие там вопросы… Нахрена? Даже думать не хочется о том, что будет, когда мы приедем в город, и она узнает… Все узнает обо мне.

Хочется закуклить нас, обмотать, как куколок шелкопряда, только вдвоем, здесь, в безвременье. Хочется забыть обо всем мире, который за окнами давит и по голове бьет.

Хочется любить ее.

Не брать, а именно любить, как мужчина любит женщину, выделяя ее из всех, как единственную. Свою.

Откуда такие тупые мысли в моей голове, непонятно. Наверно, гормоны бьют, запах Принцески, сладко-пряный, оглушающий, вкус ее, нежный-нежный…

Даже на монаха давит такое, меняет его.

Чего уж обо мне говорить?

Алинка извивается от удовольствия, стонет все громче, и я улетаю вместе с ней. Реально улетаю, в первый раз от подобного.

Да еще и с такой силой, что на пару мгновений в глазах темнеет…

М-да…

Растерянно облизываюсь, смотрю на румяное лицо Принцески, трогаю свой живот…

Ну, значит, чуть позже с затыканием ротика разберемся.

Вот только минут пятнадцать, дух переведу…

18

– Тебе надо срочно в Москву?

Нет, все же я ей рот некачественно затыкал. Или мало? Или недостаточно жестко?

Закрываю на мгновение глаза, сильнее сжимаю пальцы на затылке Принцески. Судорожно вздыхает. Нет. Нормально я затыкал. Даже сейчас, от одного только моего движения характерного заводится.

Черт, Принцеска! Откуда ты такая взялась? Словно под меня делали…

Отгоняю ненужные мысли, отвечаю ровно:

– Да, отпуск заканчивается.

Тихий вздох, пальчики поглаживают грудь.

– Жаль… Могли бы… Могли бы… Тут… – и последнее слово с выдохом.

Теплым-теплым, таким, что мурашки по коже бегут непроизвольно.

Да, Принцеска моя… Мне тоже так жаль.

– Почему ты убежала из дома? – раз уж у нас тут откровенность. Не то, чтоб я хочу это услышать…

Не хочу, наверно. Эта информация – лишние нитки, привязывающие меня к ней. Моему заданию. Моей головной боли.

Очень много чего можно себе напридумывать в момент близости, когда берешь нравящуюся тебе женщину. Каждый мужик знает в себе такие собственнические инстинкты: моя, моё, все решу, всех порву…

Но человек – это не только инстинкты, а еще и мозги.

И я отчетливо понимаю, что, кроме секса, ничего не поменялось.

Мы с Принцеской по-прежнему совершенно разные, очень плохо друг друга знающие люди. И миры у нас разные. То, что они случайно соприкоснулись краями, вообще ничего не значит.

Потому не хочу я дополнительной информации от нее. Не хочу думать, что мне потом с ней делать.

И как не чувствовать себя кретином и тварью, если… Если ничего не буду делать.

– Понял, да? – усмехается она, а затем ложится рядом на спину, смотрит в потолок, медлит, словно выстраивая в голове фразы, которые мне можно говорить. Скорее всего, так оно и есть. – Я не сбегала. Я уже совершеннолетняя. Просто ушла.

– Почему?

– Просто… Знаешь, все в какой-то момент стало настолько глупым… Пустым. Захотелось новых впечатлений, понять, что такое – реальная жизнь, где ты решаешь за себя, а не…

– Родители? Богатые?

Спрашиваю равнодушно, чтоб не решила, что мне интересен статус ее предков.

– Да, деньги есть у них, я же сказала, что отблагодарят… – как и думалось, совершенно неверно понимает она мой вопрос, и, вроде как, хочет злиться, но потом передумывает. – Не в деньгах дело… Папа, он… Очень непростой человек…

Да уж, это я в курсе, блин.

– И он просто не слышит меня, понимаешь? Просто не хочет слышать! Считает, что все лучше меня знает, что все уже решил! А я – сама хочу! Сама все хочу решать!

Все ясно.

Савин, естественно, в своем репертуаре, было бы странным, если б он в домашних условиях из зверя превращался в домашнюю пусечку.

Дочка росла-росла… И выросла. А он и не заметил за делами рабочими.

Вот и получил подростковый бунт во всей красе.

Понятное дело, что ничего криминального, и понятное дело, что Принцеска его любит и уважает. Это заметно из ее тона, из ее нежного «папа», а не «отец». И ее попыток оправдать его поведение.

То есть, сил на бунт хватило, а вот на полноценную ненависть – нет. Значит, не за что ненавидеть.

Можно расслабиться, да, Лех?

Никакой дракон твою Принцеску не похищал, не мучил. Это Принцеска сама, безалаберная и наивная, вырвалась из отцовского замка и помчалась на волю замкадовскую.

Тебе теперь должно полегчать, гребанный ты рыцарь. Полегчало?