Шпион для Германии

Надо заняться Гриффитом! Смогу ли я выйти на него незаметно — другой вопрос. Если таковой действительно существовал и реально проживал в указанной гостинице, то, соответственно, и информация Брауна не высосана из пальца. Проверить ее достоверность было моей ближайшей задачей.

Я разыскал гостиницу. Она была средних размеров, что само по себе мало что значило для меня. Чистота там была потрясающей, в чем я сразу же убедился, как только вошел в небольшое фойе. Портье на месте не оказалось. В регистратуре на столике лежала черная книга, в которую заносились имена приезжих.

Несколько секунд я постоял у столика, слегка барабаня пальцами по его крышке. На диване в углу сидели две женщины. Они вели между собой разговор, как и все американцы в то время, об ар-деннском наступлении немцев. В кресле-качалке сидел какой-то мужчина и читал газету. Его лица я не мог рассмотреть.

Читал ли он на самом деле?

Присутствие этого человека в фойе послужило мне предостережением. Я хорошо изучил примененный им прием. Поэтому сразу же заметил, что газета была слишком опущена вниз, предоставляя возможность читающему смотреть поверх ее. Он с явным безразличием бросил на меня короткий взгляд и снова закрылся газетой. Движение это, однако, повторилось раза три.

Мужчина с газетой в руке имел подготовку, подобную моей. Это сотрудник ФБР, сказал я себе.

Повернувшись к нему спиной, я раскрыл толстую книгу и сразу же наткнулся на фамилию Гриффит. Но я продолжал ее перелистывать, остановился пальцем на какой-то фамилии и записал ее. Что делал фэбээровец, я не видел, но буквально ощущал его спиной. Инстинкт подсказывал мне, что он ждал именно меня, узнал и сейчас начнет действовать. В следующую же секунду.

Я выпрямился. И тут появился портье.

— Вам что-нибудь угодно, сэр? — спросил он.

— Один из моих родственников хотел у вас остановиться, — ответил я. — Некто мистер Джеймс X. Миллер.

— Такого у нас нет, — сказал портье. — Сожалею. Я постоял несколько секунд нерешительно. Тот

мужчина снова прикрылся газетой с броскими громадными заголовками. Судя по тому, что он ровно держал газету, руки его не выдавали волнения, если бы даже он и ощущал таковое.

Что он будет делать дальше? Какие указания получил он в ФБР?

Пока я разыгрывал нерешительность, мозг мой работал в ускоренном темпе. Мне было известно, что по инструкции ФБР чей-либо арест мог осуществляться только двумя сотрудниками. Мужчина же был один. Может, его напарник отошел в туалет или ушел за сигаретами? Или он в случае необходимости должен был вызвать подмогу?

— Можно ли воспользоваться вашим туалетом? — спросил я у портье.

— Налево сзади, — ответил тот.

Я дал ему двадцать центов и не спеша направился в указанном направлении. Не пошел я быстрее и после того, как они перестали видеть меня: шаги-то им по-прежнему были слышны.

Потом, остановившись в удобном для обзора месте, я оглянулся. Теперь мне хорошо была видна стойка портье. Если я не ошибся, то мужчина с газетой должен встать и подойти к портье, чтобы уточнить, какую же фамилию я записал.

Так и есть! Он действительно подошел туда и склонился над книгой.

Я прошел мимо туалета, затем миновал кухню. Наверх шла лестница, но там я оказался бы в ловушке. Если же я вернусь, он может меня арестовать. Конечно, я могу его пристрелить прямо на месте, но по оживленной улице далеко не уйти. Так что это бессмысленно.

«Думай быстрее, — говорил я себе. — Скрыться отсюда надо по-умному».

На одной двери виднелась надпись «Выход для поставщиков». Это шанс. Только не была бы дверь заперта. Я положил руку на ручку двери…

Сзади все было тихо. Сотрудник ФБР стоял у регистратуры. Обе дамы продолжали свою беседу. Я слышал их голоса, различал даже отдельные слова. Портье пошел наверх. Радио передавало негромкую музыку. Сквозь оконные стекла ярко светило солнце. Мимо меня прошел повар. Проход был столь узким, что я вынужден был прижаться к стене. Он приложил два пальца к белой шапочке и пробормотал:

— Прошу прощения, сэр.

Дверь открылась. Выход заперт не был, скорее всего, по небрежности. Я призвал сам себя к спокойствию. Дверь открывал осторожно и потихоньку, чтобы петли не заскрипели. Но я зря опасался: как оказалось, их недавно смазали.

Фэбээровец не мог видеть меня со своего места, но, несомненно, ожидал с нетерпением, когда же я вернусь. Если я не появлюсь еще какое-то время, он может заподозрить неладное. Почему же, однако, он не действовал сразу? Почему не достал пистолет, не подошел ко мне и не сказал: «Эдвард Грин? Вы арестованы. Предупреждаю, что с этой минуты все, что вы скажете, может быть использовано против вас на суде».

Я оказался во дворе прямоугольной формы, не очень большом, с въездом для машин поставщиков. Ворота были открыты. Слева, прямо у стены гостиницы, двое мужчин возились с грузовиком. Один из них лежал на земле, второй находился в кабине. На меня они даже не посмотрели.