Шпион Иуда

В трехстах милях к северо-северо-западу странный корабль плавно рассекал длинные лиловые волны Яванского моря. У него были две высокие мачты с большой бизань-мачтой, выставленной впереди руля, и обе были оснащены марселями. Даже старым морякам пришлось бы еще раз взглянуть, прежде чем сказать: «Похоже на шхуну, но это кеч Portagee, понимаете?»

Вы должны простить старого моряка за то, что он наполовину ошибался. Oporto мог сойти за кеч Portagee, удобного торговца, легко маневренного в тесноте; через час ее можно превратить в прау, батаку из Сурабаджи; и еще через тридцать минут вы бы моргнули, если бы снова подняли бинокль и увидели высокий нос, нависающий форштевень и странные четырехугольные паруса. Приветствуйте ее, и вам скажут, что она - джонка Ветер из Килунга на Тайване.

Вам могут сказать что-нибудь из этого, в зависимости от того, как она была замаскирована, или вас может выбросить из воды громом неожиданной огневой мощи ее 40-миллиметровой пушки и двух 20-миллиметровых пушек. Установленные на миделе, они имели поле огня по 140 градусов по обе стороны; на ее носовой и кормовой безоткатных орудиях новые российские образцы с удобными самодельными креплениями заполнили пробелы.

Она хорошо управляла любым из своих парусов - или могла бы сделать одиннадцать узлов на своих ничего не подозревающих шведских дизелях. Это был удивительно прекрасный Q-корабль, построенный в Порт-Артуре на китайские средства для человека по имени Иуда. Ее строительством руководили Генрих Мюллер и военно-морской архитектор Бертольд Гейч, но именно Иуда получил финансирование из Пекина.

Прекрасный корабль в мирном море - с учеником дьявола в роли хозяина.

Под желтовато-коричневым навесом на корме развалился человек по имени Иуда, наслаждаясь легким хлопковым бризом с Генрихом Мюллером, Бертом Гейчем и странным молодым человеком с горьким лицом из Минданао по имени Ниф. Если бы вы увидели эту группу и узнали что-нибудь об их индивидуальной истории, вы бы сбежали, вырветесь или схватите оружие и напали бы на них, в зависимости от обстоятельств и вашего собственного прошлого.

Развалившись в шезлонге, Иуда выглядел здоровым и загорелым; на нем был крючок из кожи и никеля вместо отсутствующей руки, его конечности были покрыты шрамами, а одна сторона его лица осталась искривленной из-за ужасной раны.

Когда он кормил кусочками банана любимого шимпанзе, привязанного к его стулу цепью, он выглядел как добродушный ветеран полузабытых войн, бульдог со шрамами, все еще годный для ямы в крайнем случае. Те, кто знал о нем больше, могли исправить это мнение. Иуда был наделен блестящим умом и психикой бешеной ласки. Его монументальное эго было настолько чистым эгоизмом, что для Иуды в мире был только один человек - он сам. Его нежность к шимпанзе будет длиться только до тех пор, пока он будет чувствовать себя удовлетворенным. Когда животное переставало ему нравиться, он выбрасывал его за борт или разрезал пополам - и объяснял свои действия искаженной логикой. Его отношение к людям было таким же. Даже Мюллер, Гейч и Найф не знали настоящей глубины его зла. Они выжили, потому что служили.

Мюллер и Гейч были людьми, наделенными знаниями и лишенными ума. У них не было воображения, кроме

в их технических специальностях - которые были огромны - и, следовательно, не обращали внимания на других. Они не могли представить себе ничего другого, кроме своего собственного.

Найф был ребенком в мужском теле. Он убивал по команде с пустым умом ребенка, улекающегося удобной игрушкой, чтобы получить конфету. Он сидел на палубе в нескольких ярдах впереди остальных, бросая сбалансированные метательные ножи в кусок мягкого дерева площадью квадратный фут, висящий на страховочной шпильке в двадцати футах от него. Он бросал испанский нож сверху. Лезвия врезались в дерево с силой и точностью, и белые зубы Найфа каждый раз вспыхивали с восторженным детским хихиканьем.

Такой пиратский корабль с командующим демоном и его демоническими товарищами мог быть укомплектован дикарями, но Иуда был слишком проницателен для этого.

Как вербовщик и эксплуататор людей он едва ли имел равных в мире. Его четырнадцать моряков, смесь европейцев и азиатов, и почти все они были молодыми, были набраны с вершины странствующих наемников по всему миру. Психиатр назвал бы их безумными преступниками, чтобы их посадили в тюрьму для научного изучения. Капо мафии ценил бы их и благословил бы день, когда он их нашел. Иуда организовал из них военно-морскую банду, и они действовали как карибские пираты, Конечно, Иуда будет соблюдать соглашение с ними, пока оно служит его цели. В тот день, когда этого не произойдет, он убьет их всех как можно эффективнее.

Иуда бросил обезьяне последний кусок банана, захромал к поручню и нажал красную кнопку. По всему кораблю загудели гудки - не грохот обычных корабельных боевых гонгов, а настораживающее вибрато гремучих змей. Корабль ожил.