Шпион из Калькутты. Амалия и Белое видение (с иллюстрациями)

Был уже ранний вечер, мы оказались в толпе счастливых – понятно, в основном белых – людей. Уилсон Пери, менеджер, конечно, давно увидел меня и мгновенно понял, что мне не место в этой толпе. Но если в расположенный неподалеку эпицентр реальной власти в городе, «Пенанг клуб», меня не пустили бы на порог (там место строго для белых), то здесь все-таки отель. В лобби его, среди кресел и пальм, могли зайти и евразийцы, и китайцы (желательно – в европейских костюмах). А я вдобавок была с англичанином, и максимум, что в этой ситуации мне грозило – лично Пери отзовет в сторону Элистера и объяснит уклончиво, что ситуация может поставить его в сложное положение перед английскими коллегами.

Так что мы спокойно уселись в кресла и начали рассматривать сквозь стекло то, что происходило перед отелем.

– Так, Амалия – где ваши филиппинцы?

– Не вижу… А, вон они – у торговцев едой напротив, к нам спиной.

– Вижу. А вот один из моих индийцев, он уже во дворе, говорит с шоферами авто. Как бы убивает время вместе с ними. Курит. Он, никаких сомнений.

Индиец, или даже два индийца, следящих за нами на пару с нанятыми мной филиппинцами? Я напряженно вглядывалась в шоферов, с их характерными бархатными шапочками и белыми костюмами. И видела, что Элистер прав, и понятия не имела, что теперь делать. Это все было так же не по плану, как и задание Элистера – чтобы я представила его с Корки спецотделу полиции в Сингапуре. Как я, интересно, это сделаю? Через Тамби, который вообще не хочет со мной говорить?

– Амалия, посмотрите туда. Вон там, где рикши.

Полукруг рикш плотно блокировал ворота, шоферам авто, чтобы въехать или выехать, надо было прижать пару раз груши сигналов, а то и применить запрещенные в городе электрические сигналы.

Мои филиппинцы были вне этого круга, на улице – да они, по инструкции, и не должны были подходить ближе.

– Так что рикши?

– Вон тот пуллер, справа.

Вот это было здорово. Вне всяких сомнений, в повозке, согнувшись, сидел очень хорошо знакомый нам человек.

Который чуть не убил накануне Элистера.

Сколько же народу следит за нами? Откуда они все взялись?

– Это что, Амалия – мы в осаде?

– По крайней мере, вы в относительной безопасности. Вы дома. Но мне никто не даст здесь комнату. Так, Элистер, мы сейчас что-нибудь быстро придумаем.

– Если придумаем, то вы едете завтра в Сиам, не так ли?

– Так, – не очень уверенно сказала я.

– Тогда делаем вот что. Вы сидите здесь, среди людей. Я иду к Корки за деньгами. И за ним самим. Мы, с двумя револьверами, берем вас под охрану с двух сторон и каким-то образом прорываемся, берем такси… дальше придумаю, пока иду. А потом мы с Корки возвращаемся и устраиваем себе тут крепость на ночь. Ждите.

Разом загорелись электрические шары по периметру круглого двора. Нежно засияли люстры в лобби отеля, среди знаменитых на весь город вазонов с цветами. Здесь были даже розы, милые сердцу любого англичанина. Пахло сигарами и духами дам. За черным, подсвеченным снаружи желтыми лампами стеклом меня ждали убийцы. Слева, из дверей бальной залы, вдруг разом зазвучали ритмичные аккорды басовитых печальных кларнетов, в ритме быстрого шага. Лица людей в лобби осветились улыбками.

– Глубокая ночь, шепчущие звезды над нами, – тоненько пропела своему красавцу во фланелевом костюме юная англичанка в голубом платье и посмотрела на меня с хорошо скрытой брезгливостью.

– Браво, герцогиня, – хотела ответить ей я, но воздержалась. Это слово понятно только обитателям Британской Малайи – им называли девушку из какого-нибудь там лондонского Ист-Энда, которая здесь, среди маленьких коричневых человечков, не только оказывалась неожиданно госпожой, но и всеми силами старалась намекать на свое высокое происхождение.

Девица поняла бы меня очень хорошо. Я рывком подняла голову. Надо мной стоял Элистер, и лицо его было ужасно.

– Сядьте немедленно, – сказала я ему сквозь зубы, понимая, что вот теперь произошло что-то совсем дрянное.

А Элистер, севший, как заводной автомат, все молчал. И, наконец, выговорил что-то несвязное:

– Толпа констеблей. Флэннаган там. И Стайн, ругается, как сумасшедший, что не успел на пять минут. Боятся, что узнают гости отеля. Ну, вот теперь все.

Я коснулась его холодных и мокрых ладоней, зафиксировав краем глаза любопытный взгляд «герцогини». Коснулась еще раз, оставила там свою руку. Я уже знала, что случилось.

– Они убили Корки, – сказал Элистер с неподвижным лицом.

– В его комнате? Их видели? Когда? – говорила я, гладя его руки – просто чтобы что-то сказать.

– О чем вы, Амалия? Ведь это же Корки! – почти выкрикнул Элистер, потом как-то сразу успокоился – или, скажем так, заморозился.

К кларнетам в бальной зале присоединились трубы, сделавшие аккорды предельно резкими, туба тихо басила где-то на заднем плане. «Герцогиня» в голубом бросила на меня прощальный взгляд и потащила своего юношу к бальной зале.

– Да, в его комнате. Он… он любил поспать после обеда, – выговорил Элистер. – Вот так его и нашли.

– Раздетого? – быстро спросила я.