Шпион, изыди вон!

Обряд проходит в небольшом храмовом помещении. На отчитку приходит много желающих. Среди них есть те, кого привели силком родственники или друзья. Среди них есть и те, в ком нет одержимости, но они свято верят в одержимость чужаком и пришли изгнать его из себя. Хотя свою дурость и внутреннее дерьмо, думаю, не изгонишь одним обрядом. Есть просто порченые, которым будет полезна такая процедура. Почти все женского пола. Несколько мужчин. В этот раз всего было около двадцати человек. Выстроились в очередь. Сначала батюшка читал общую молитву, страдающие крестились в надлежащих местах. Потом батюшка с распятием специальной молитвой отдельно отчитывал каждого, кто подходил к нему в порядке очереди.

В самом начале две тётки привели третью. Видно было, что им стоит больших усилий удерживать её на месте. А та продолжала сопротивляться. И в какой-то момент её потуги увенчались успехом, она вырвалась и, будучи одетой в юбку, умчалась вдаль со скоростью, которой позавидовал бы спринтер в шортах. После чего дверь накрепко закрыли изнутри огромным деревянным запором. По мере приближения очерёдности некоторые бабки начинали выть, материться гробовым инфернальным голосом, некоторые начинали лаять. Одна бабка, пока её отчитывал священник, умоляла тонким нечеловеческим голосом отпустить её, не мучить. При этом бабка громко и продолжительно пердела, перекрывая слышимость и нарушая экологию замкнутого пространства. Я стоял в лёгком шоке от открывшейся картины. Кира прошла отчитку на удивление спокойно. После я спросил её, что она чувствовала и ощущала. Девушка ответила, что был момент, когда ей хотелось уйти оттуда поскорее, словно перестало хватать воздуха. Но я держал её за руку, и это ей придало уверенности. Во время отчитки батюшкой её слегка замутило, и всё. Всё прошло довольно мягко, на мой взгляд.

Больше Кире не досаждал подселенец. По крайней мере, в течение того срока, пока наши жизненные пути пересекались.