Шпион, которому изменила Родина

Когда она успокоилась, я рассказал ей о допросе в парламенте (тут я почти ничем не рисковал). Сказал и о том, что мне необходимо узнать, что же, в конце концов, в отношении меня планирует контрразведка.

Мария пообещала, что постарается все узнать и сразу же известит меня, как только ей станет хоть что-либо известно… Худой мир был восстановлен, он был лучше доброй ссоры.

В один из дней тревожного ожидания венские подпольщики наконец решились установить со мной контакт. Их представителем, как я и предполагал, оказался механик гаража Вилли. Он передал мне привет от эссенских товарищей. Это был пароль.

Вилли знал о допросе в контрразведке и догадывался о моем «чемоданном» настроении. Он сказал, что в случае опасности, о чем им станет известно заранее, меня переправят во Францию или Италию. Из этого разговора я понял, что в венской контрразведке у них были свои люди. Может быть, тут крылась одна из причин, благодаря которой допрос не имел для меня тяжелых последствий, и я оставался пока на свободе. Хотя вполне могло быть и по-другому.

Позже я узнал, что венскую контрразведку курировал полковник граф Марогна, ближайший сотрудник Канариса, шефа абвера и участник заговора 20 июля 1944 года против Гитлера. Как известно, план заговора предусматривал физическое устранение фюрера и свержение нацистского режима. Полковник Марогна являлся начальником обороны Юго-Востока и одновременно был посредником немецкой офицерской оппозиции в Вене. План и условия для свержения власти гитлеровцев в Австрии подготовил офицер штаба семнадцатого военного округа майор Карл Сцоколль. Он возглавил австрийское движение Сопротивления. Марогну и Сцоколля связывала давнишняя дружба.

Мария сдержала обещание и уже вскоре могла пересказать содержание секретной бумаги, направленной в ведомство фрау-доктор. Текст примерно гласил следующее: «Проведенное по Вашей просьбе дознание не дало каких-либо конкретных подтверждений Вашим предположениям, хотя ряд обстоятельств остался не полностью выясненным. Служба… (указывается шифр) выражает глубочайшую признательность за бдительность, но из-за огромной загруженности не видит в настоящее время необходимости в отвлечении сил от более важных государственных дел, связанных с безопасностью Рейха…»

Такой ответ, естественно, меня вполне устраивал, особенно последняя фраза. О содержании документа я рассказал Вилли, с которым мы быстро сошлись. Он оказался отличным, смелым парнем и верным другом. Позже я познакомился с его братом Рудольфом, руководителем одной из подпольных групп движения Сопротивления.

О братьях Рудольфе и Вилли Кралль стоит рассказать подробнее. Старшему, Рудольфу, едва перевалило за двадцать, а Вилли успел достичь совершеннолетия, когда 12 марта 1938 года Гитлер оккупировал Австрию. Началось планомерное внедрение фашистской системы во все поры австрийской жизни. Уже 13 марта вооруженные силы Австрии перестали существовать.

Теперь это был единый и монолитный «дойче вермахт». А 15 марта под личным контролем фюрера началось устранение политических противников нацизма из всех государственных учреждений Австрии. Пресса, кино, радио были включены в систему гигантской нацистской пропаганды. Золотой запас, все национальные богатства и резервы были конфискованы Берлином. Но самый большой ущерб был нанесен людям, интеллектуальному ядру. Свыше 130 тысяч человек подверглись репрессиям и гонениям. Началось преследование евреев. Не избежала этой участи и семья Кралль. Был репрессирован и погиб в концлагере отец, австрийский еврей. Рудольф и Вилли были причислены к категории «мишлингов» (смешанная кровь), людей второго сорта. По этой причине их не брали в армию, считали неблагонадежными. Рудольф стал членом подпольной коммунистической партии. С ним наши встречи, по понятным причинам, были редкими. Знал я о нем очень мало. Внешне между братьями сходство было, но если в Вилли чувствовался спортсмен, то у Руди это качество почти не просматривалось. Он сутулился и внешним видом напоминал ординарного служащего. На него легла основная забота по поддержанию семьи. Вилли еще только заканчивал образование: решил посвятить себя технике.

Уже в юности он хорошо разбирался в механике, радиотехнике, увлекался автомотоспортом, фигурным катанием на коньках. Имел несколько призов. Коротко стриженные светлые волосы слегка курчавились. Если б не очки, делающие его похожим на бизнесмена, в нем можно было бы увидеть хорошо натренированного спортсмена-профессионала. Сочетание в Вилли разнообразных талантов неизменно нравилось мне. Но больше всего — невозмутимость, умение владеть собой, пунктуальность, верность данному слову. Он не примыкал ни к одной партии, но симпатизировал социал-демократам. Нацизм считал абсолютно неприемлемым, да и относительно коммунизма во многом не соглашался со старшим братом. Правда, в этих спорах у Руди был убийственный аргумент: вот придет советская армия… Кто станет у власти? кто накормит народ? — мы, коммунисты.