Шпион, который любил меня

Теперь я поняла, почему он лежал в такой позе - засунув правую руку под подушку. Я догадалась, что он всегда так спал. Ну и жизнь - как у пожарного, в постоянном ожидании, вызова. Опасность - его работа. Он подошел, сел на край кровати с моей стороны. В просачивающихся пятнах света лицо его выглядело расстроенным. Он попытался улыбнуться, но у него вышло лишь некое подобие улыбки.

- Извини, Вив, - сказал он. - Нас опять чуть не убили из-за меня. Я должно быть теряю бдительность. Если так пойдет дальше, у меня могут быть неприятности. Помнишь, когда машина ушла под воду, над водой осталась часть крыши и заднее стекло? Очевидно, там в углу сохранилось достаточное количество воздуха. Я был чертовым дураком, что не довел дело до конца. Стрелку понадобилось лишь разбить заднее стекло и доплыть до берега. Он был ранен несколько раз. Ему, должно быть, было очень тяжело двигаться. Но он добрался до нашего коттеджа: с нами должно было быть все кончено. Не заходи утром за коттедж. Он представляет собой очень неприятное зрелище. Он посмотрел на меня, ища сочувствия. - Во всяком случае, прости меня, Вив. Я не должен был этого допускать.

Я выбралась из кровати, подошла к нему и обвила его шею руками. Его тело было неподатливым. Я притянула его к себе и поцеловала. - Не будь глупым, Джеймс! Если бы не я, ты бы не попал во всю эту заваруху. А если бы не ты, где бы я сейчас была? Вот уже несколько часов, как я была бы поджарена. Жаль только, что ты так мало спал. Ложись в постель, я тебя согрею.

Он притянул меня к себе, провел руками по моему телу и крепко прижал его к своему. Так мы стояли довольно долго, не шевелясь, и я почувствовала, как в его тело перетекало мое тепло. Затем он поднял меня и осторожно положил на кровать. Он взял меня неистово, почти грубо. И опять кто-то, кто вовсе не был мной, кричал, а потом мы лежали рядом прижавшись друг к другу. Его сердце бешено колотилось, а я вдруг обнаружила, что моя правая рука вцепилась в волосы на его груди.

Я разжала согнутые пальцы и дотронулась до его руки.

- Джеймс, что такое бимбо? - спросила я.

- Зачем тебе это?

- Я скажу, когда ты мне скажешь.

Он сонно рассмеялся. - На языке гангстеров так называют проституток.

- Я так и думала. Они все время меня так называли. Наверное это правда.

- У тебя нет для этого данных.

- Обещаешь, что не будешь думать обо мне как о бимбо?

- Обещаю. Ты просто цыпленок. И я чувствую себя с тобой теленком.

- Что это значит?

- Это значит, что я с ума схожу по этой девушке. Хватит вопросов. Спи. - Он нежно поцеловал меня и повернулся на бок.

Я обвилась, крепко прижалась к его спине и ягодицам. - Так очень приятно спать, Джеймс. Как ложки. Спокойной ночи, Джеймс.

- Спокойной ночи, дорогая Вив.

15. СЕРДЕЧНЫЕ ШРАМЫ

Это были последние слова, которые он произнес. Когда я проснулась на следующее утро, его уже не было. Только на постели, где он лежал, была вмятина и подушка сохраняла его запах. Чтобы в этом убедиться, я выпрыгнула из кровати и побежала посмотреть, на месте ли серая машина. Ее не было.

День был прекрасным. На земле лежала обильная роса и в траве угадывалась дорожка, протоптанная им, когда он шел к своей машине. Над просекой с криком пролетела птица и откуда-то из глубины деревьев раздался печальный плач голубя.

Руины мотеля были черными и ужасными. Из развалин административного корпуса поднимался призрачный вертикальный шлейф дыма. Я вернулась в коттедж, приняла душ и быстро начала паковать свои вещи в две переметные сумки. И здесь на туалетном столике я увидела письмо. Я села на кровать и прочла.

Оно было написано на фирменной бумаге мотеля, которая лежала в письменном столе. Почерк был разборчивым и ровным. Написано не шариковой, а перьевой ручкой.

"Дорогая Вив.