Шпион, который спас мир. Том 2

Дж. Шектер, П. Дерябин Шпион, который спас мир. Как советский полковник изменил курс «холодной войны». Кн. 2

THE SPY WHO SAVED THE WORLD

HOW A SOVIET COLONEL CHANGED THE COURSE OF THE COLD WAR 2

CHARLES SCRIBNER'S SONS

New York

MAXWELL MACMILLAN CANADA

Toronto

MAXWELL MACMILLAN INTERNATIONAL

New York Oxford Singapore Sydney

Глава одиннадцатая. Париж

Когда самолет Пеньковского приземлился в Ле Бурже в среду утром, 20 сентября 1961 года, в воздухе разливалась приятная прохлада после рекордной жары. Настроение у Пеньковского было прекрасное. Его поездка в Париж на советскую выставку-ярмарку была лично одобрена главой советской военной разведки генералом Иваном Александровичем Серовым. Ни «соседи» (КГБ), ни Центральный Комитет не сказали ни слова по поводу того, что Пеньковский выезжает из Советского Союза во Францию. Пеньковский стал «выездным», человеком, который, благодаря хорошему личному делу, может выезжать за границу. У него были надежные поручители, в предыдущих поездках он хорошо себя показал и вернулся.

Советская выставка, открывшаяся неделю назад, не произвела впечатления на Париж. Интереса было значительно меньше, чем в июле на подобной выставке в Лондоне. Парижане жаловались на медленное обслуживание и высокие цены в советских специализированных продуктовых павильонах. Первые полосы французских газет сообщали об одностороннем возобновлении Никитой Хрущевым советских ядерных испытаний в атмосфере. За два дня до приезда Пеньковского газеты предупреждали, что радиоактивность повысилась до «тревожного уровня». Неважно, Пеньковский не позволит, чтобы небольшая радиоактивность испортила его первую поездку в Париж. Главной новостью был террористический заговор крайне правой секретной военной организации с целью убийства де Голля. В центре внимания газет также было и решение Ив Сен-Лорана уйти из фирмы «Кристиан Диор» и открыть собственный дом моделей. Бьюлик, Кайзвальтер, Шерголд и Стоукс приехали изучать последние достижения советских программ по ракетным и ядерным боеголовкам, пока Пеньковский будет развлекаться в величайшем городе Европы.

Одно его беспокоило. Он обязательно скажет группе, что нужно разработать систему, которая дала бы ему возможность быстро передавать им срочную информацию^{1}. В воскресенье, 13 августа, когда Восточная Германия под прикрытием советских войск развернула колючую проволоку и начала сооружение Берлинской стены, Пеньковский был в Москве, не имея выхода на офицеров группы. «Пограничный контроль» — так это назвал Хрущев. Пытаясь остановить поток эмигрантов с Востока на Запад, составивший более 150 000 человек в первые шесть месяцев 1961 года, Хрущев и его высшие военные советники решили перекрыть жителям Восточной Германии свободный проход в Западный Берлин. Лидер Восточной Германии Вальтер Ульбрихт сиял от удовольствия, но весь остальной мир негодовал^{2}.

Пеньковский в подробностях узнал о постройке стены за четыре дня до исполнения этого плана, но не мог послать хоть слово американцам или англичанам. Если бы президент Кеннеди знал о намерениях Хрущева, он мог бы сорвать акцию Советов, первым предложив план постройки стены, он, возможно, вынудил бы их отказаться от этого; в самом крайнем случае можно было предупредить восточных немцев об опасности[1].

Пеньковский смог передать Гревилу Винну в Москве информацию о стене, включая технические детали ее сооружения, только 23 августа, спустя десять дней. Целью поездки Винна в официальной версии для Государственного комитета была возможность увидеть французскую выставку в Москве и организовать на осень визит британской делегации. Это позволило Пеньковскому встретиться с Винном один на один и передать шесть роликов пленки, материал по Берлинской стене, перекопированные им книги и прибор для наведения ракет, который он обещал группе.

25 августа Пеньковский ужинал с Винном в ресторане гостиницы «Будапешт» в центре Москвы. В начале ужина Винн передал Пеньковскому письмо. Пеньковский взял его в кабинку мужского туалета, прочитал, спустил воду, вымыл руки и, вернувшись, отдал его Винну. Письмо содержало сведения о договоренности о встречах в Париже. «Все это весьма неплохо, но вы тоже должны быть в Париже», — сказал Пеньковский.