Шпион номер раз

— Ничего себе новогодний подарочек из Центра! — попробовал сострить Евгений, хотя от такой новости ему было вовсе не до шуток.

— Да уж, — согласился шеф, — подарок и для меня не из приятных. Я крепко рассчитывал на твою помощь здесь. Да и столько совместных дел намечалось…

— Что же случилось? — нетерпеливо спросил Иванов. — Или провинился в чем?

— Да бог с тобой, Женя, какая там вина! — сказал генерал. — Москва считает, что тебе лучше вернуться. Начальство уверено, что здесь назревает крупный политический скандал вокруг всей этой истории с Кристиной Килер, Профьюмо и тобой. Словом, собирайся домой.

— Анатолий Георгиевич, «волков бояться — в лес не ходить», — попытался было оспаривать решение Центра Иванов. — Черт с ними! Скандал так скандал. Давайте и я поскандалю. Мне же не привыкать.

— Нет, Евгений Михайлович, это приказ. Собирайся в дорогу, — уже иным, командным тоном выговорил Павлов.

— Слушаюсь, — без дальнейших пререканий выдохнул Иванов, понимая, что спорить в данном случае абсолютно бесполезно.

Вернувшись к себе в кабинет, он дал команду своему референту Паше Шевелеву готовить материалы к передаче дел. Тот начал было говорить что-то о своем сочувствии в связи с отъездом товарища, но Женя не слышал. Мысли были заняты другим.

«Стоп! — скомандовал он сам себе. — А ведь это же провал, Евгений Михайлович. Полный и абсолютный провал. Если уж получится скандал, то мои связи с Уардом, Килер, Профьюмо и Астором неизбежно будут раскрыты. Меня засветят тут же. А это — “волчий билет” для работы на Западе».

Иванов позвонил Уарду и назначил встречу. Через час друзья гуляли по заснеженному Гайд-парку и молчали. Слов не было ни у одного, ни у другого. На прощание Евгений не мог даже сказать Стиву правду о том, почему его отзывают. Соврал, что серьезно заболела мать. Кажется, Уард понял, что дело не в ней вовсе, а в назревавшем скандале, из-за которого Иванову приказывают уезжать. Опасность этого скандала Стив почувствовал раньше всех, еще минувшей осенью, но ход событий уже ничто не могло остановить.

Перед тем как расстаться, и на этот раз уже навсегда, друзья по-русски крепко обнялись и трижды расцеловались.

— Юджин, ты — мой друг. Ты это знаешь. И другом останешься навсегда. Будь счастлив, — сказал на прощание Уард.

— Мне очень трудно с тобой расставаться, Стив. Пожалуйста, береги себя, — сказал Иванов в ответ и отвернул взгляд в сторону, чувствуя, что едва сдерживает слезы.

— И ты тоже, — быстро выговорил Стив, резко повернулся, чтобы не выдать свое волнение, и зашагал прочь.

Последние перед отъездом дни пролетели незаметно. Торжественные проводы устроила Иванову лондонская ассоциация военно-морских атташе. Их прощальный подарок — серебряные сигаретница и поднос — долгие годы потом украшал рабочий стол Иванова в Москве. На подносе по металлу были выгравированы имена всех 28 членов ассоциации. Маленький прощальный банкет устроили для Жени и ребята из военного атташата посольства.

Евгений Иванов успел проститься с сэром Колином Кутом и Полом Риччи, сэром Годфри Николсоном и лордом Астором, с лордом Эднамом и лордом Эрраном. Впрочем, со многими проститься он так и не смог.

Церемонии и прощальные обеды следовали один за другим в каком-то сумасшедшем ритме. Время пребывания в Англии советского разведчика стремительно истекало. Иванов принимал сочувствие знакомых в связи с отъездом и болезнью матери, выслушивал пожелания здоровья и успехов в работе. А сам никак не мог успокоиться из-за собственного провала. Ведь он едва успел развернуться в работе, вышел на влиятельных людей, получил отличные источники информации. Такие перспективы открывались на ближайшие годы! И вдруг — отзыв… Впрочем, Иванов прекрасно понимал и обоснованность решения Центра. Понимал и в то же время отказывался его принимать.

В те предотъездные дни, казалось, лишь жена Майя была рада возвращению на Родину. Она суетилась по хозяйству, делая закупки всякой домашней утвари, которой в Москве было не так легко достать. Посудомойка, холодильник, радиоприемник, газовая плита и масса другой бытовой техники — все это было срочно заказано ею на различных торговых фирмах, упаковано в ящики и отправлено грузовым контейнером в Москву.

Иванов же заказал билеты на рейс «Аэрофлота» Лондон — Москва на 29 января. Специально сделал это по телефону, зная, что он прослушивается. После этого на метро, проверившись, что за ним нет слежки, он отправился на железнодорожный вокзал и взял два билета на поезд из Лондона в Четтем.

Билеты на самолет были заказаны лишь для отвода глаз. И не напрасно. В день отъезда Иванова, как ему потом рассказали коллеги по работе, в аэропорту Хитроу собралось человек двадцать репортеров с камерами и магнитофонами. Его ждали, но так и не дождались. Очевидно, «МИ-5» дала по своим каналам команду журналистам запастись материалами об отъезде из страны Иванова. Но он их провел в очередной раз: не улетел, а уехал из страны поездом. В Четтеме сел с женой на голландский паром, который в ночь на 29 января 1963 года взял курс на Хук ван Холланд.