Шпион номер раз

«Великолепная пятерка» из Кембриджа, как позже окрестили в стенах КГБ советских тайных агентов Кима Филби, Энтони Бланта, Гая Берджесса, Дональда Маклина и Джона Кернкросса, добыла и поставила в Москву, помимо сведений стратегического и оперативно-тактического значения, немало частных, мелких, казалось бы, подробностей. Это была детальная информация о связях и знакомствах видных английских политических деятелей, об их увлечениях и слабостях.

Такие, на первый взгляд, незначительные сведения были по сути своей бесценны. Не менее полезными для оперативной работы представлялись и данные, полученные Центром от так называемой «оксфордской» группы, с материалов об истории работы которой на советскую разведку еще долго не будет снят гриф секретности.

Данные о лондонском «Другом клубе» и почти о полусотне его членов, полученные, судя по всему, от Кима Филби, заставили Иванова особенно усиленно готовиться к разговору с сэром Колином Кутом, приглашенным на прием в советское посольство.

Сэр Колин был завсегдатаем этого элитного клуба и впоследствии его биографом. В 1971 году из-под его пера выйдет книга, посвященная истории этого клуба, — клуба избранных представителей британского высшего общества, клуба, основанного самим сэром Уинстоном Черчиллем, кстати сказать, давним другом Колина Кута.

В этот привилегированный клуб были вхожи такие видные политические фигуры страны, как премьер-министр Гарольд Макмиллан, министр иностранных дел сэр Алек Дуглас Хьюм и, наконец, военный министр Джон Профьюмо.

Кроме того, Колин Кут еще с 1942 года значился в заглавных титрах ежедневной лондонской газеты «Дейли телеграф», слывшей, и не без оснований, рупором правящей консервативной партии. Уже одно это обстоятельство указывало на его информированность во всех государственных делах. Немудрено, что советского разведчика тянуло в его компанию, как пчелу на мед. Но какой бы бесценной ни была агентурная информация о связях и пристрастиях сэра Колина Кута, имевшаяся в распоряжении советской разведки, в ней недоставало именно того звена, которое, как выяснилось позже, и скрепило союз Иванова и Кута. Евгений не знал, да и не мог знать, что сэр Колин ненавидит немцев. У него была лишь информация о том, что молодой Кут воевал с германцами в Первую мировую войну, причем воевал геройски.

В 1914 году Колин Кут ушел на фронт молодым лейтенантом и поначалу служил в батальоне велосипедистов. В одном из боев он пропал без вести, о чем сообщали газеты. Но Колин вернулся. И был переведен в 4-й Глостерский полк территориальной армии, в рядах которого он отважно сражался с немцами, пока не был ранен в руку. После госпиталя уже в звании капитана Кута направили воевать в Италию, затем его часть оказалась во Франции.

Иванов, естественно, не знал, что в одну из газовых атак немцев в 1918 году во Франции англичанин из-за отравления ипритом потерял легкое. Это тяжелое ранение сделало сэра Колина последовательным и стойким противником Германии на всю его оставшуюся жизнь отставного военного.

В Советском Союзе Первая мировая война была предана анафеме как грабительская империалистическая авантюра. Герои и жертвы ее оказались позабыты большевистской историографией. Их место заняли вожди революции и гражданской войны. Ну а в 1945 году победная Великая Отечественная и ее бессмертные боевые итоги были призваны и вовсе стереть из памяти бесславную германскую бойню и сгладить позор сепаратного Брестского мира, подписанного большевиками за несколько месяцев до капитуляции немецкого кайзера и окончания Первой мировой.

Иванов не предполагал, сколь значительное влияние война 1914 года оказала на европейские умы, на память целых поколений англичан, французов и американцев. Для них чудовищные жертвы Первой мировой войны — 10 миллионов погибших и 20 миллионов раненых — были и остаются по сей день святы и незабвенны. Из памяти европейских народов невозможно стереть злодеяния немцев в ту войну. Тогда кайзеровские подводные лодки топили пассажирские суда, германские ВВС бомбили беззащитные города, истребляли мирное население. Английские газеты в ту пору наперебой писали об угрозе миру, о «походе новых гуннов», о «дамокловом мече, нависшем над мировой цивилизацией».

Антигерманизм среди британцев тогда был настолько силен, что в концертных залах Англии перестали звучать симфонии Вагнера, Моцарта, Бетховена. Англия до такой степени прониклась ненавистью к немцам, что королева-мать попросила сына Георга снять с дворцовой часовни королевского дворца кайзеровские флаги. У британской короны были прочные немецкие корни, связывавшие ее с Саксен-Кобург-Готской династией. Чтобы спасти престол от народного гнева, король Георг V провозгласил 17 июля 1917 года Виндзоров правящим родом Британии. Таким образом, монарх отказался от своей немецкой фамилии и всего германского наследия. Его и всех остальных потомков королевы Виктории следовало с тех пор относить к Дому Виндзоров.