Шпион особого назначения

Можно в совершенстве выучить болгарский язык, можно даже научиться понимать болгарскую речь без знания языка и даже без переводчика, особенно если собеседник говорит медленно. Но болгарские жесты, это что-то особенное, совершенно неповторимое. Если вам хотят сказать «нет», кивают головой. Если говорят «да», головой качают. Привыкнуть к этому невозможно, можно только запомнить.

– Отлично выглядишь, – Желе развязал тесемки слюнявчика. – Просто потрясающе.

– Правда?

Желе отрицательно покачал головой.

Глава третья

Прага. 30 сентября.

Город встретил болгарского гостя неприветливо: мелким дождиком и пронзительным северным ветром. Здание Рузиньского аэропорта, облицованное стеклом и пластиком, и, тем не менее, имеющее провинциальный доисторический облик, изнутри казалось совсем маленьким. Колчин знал, что за ним наблюдают, встретить его в аэропорту должен кто-то из посольских работников. Повесив большую дорожную сумку на плечо, Колчин проследовал вдоль зала ожидания, задержался у киоска с прохладительными напитками, но ничего не купил.

На ходу достал из внутреннего кармана вчетверо свернутый номер «Софийской правды». Зажал газету в левой руке, красной шапкой вниз, на кисть руки накинул петлю складного зонтика.

Он вошел в туалет, осмотрелся по сторонам: никого. На минуту заперся в крайней кабинке, поставив сумку на бачок унитаза. Вышел оттуда, нос к носу столкнувшись с мужчиной в сером плаще и кепке, надвинутой на глаза.

Мужчина держал в руке такую же черную сумку, что осталась в кабинке. Незнакомец косо глянул на номер газеты, которую Колчин не выпускал из руки, стараясь прочесть название.

– И когда только кончится этот дождь, – вздохнул мужчина. – Надоела слякоть.

– Но погода все-таки летная, – отозвался Колчин.

– Бордовый «Фиат Браво», пятидверный. На стоянке, ключи в кармашке сумки, – беззвучно одними губами прошептал незнакомец, назвал номер машины и заперся в освободившейся кабинке.

Колчин подошел к умывальникам, бросил газету в урну, положил зонтик на полочку. Пустив воду, наблюдал в зеркало, как человек в плаще покинул кабинку и, не даже сполоснув руки, поспешно скрылся за дверью туалета. Хорошо бы в этой спешке он не забыл подменить одну сумку на другую.

Посольские ребята всегда слишком волнуются, дергаются, как рыба на уде. Если контрразведчики поймают за руку и вышлют из страны такого вот паренька в сером плаще, его материальное благополучие даст серьезную трещину. Шпионам под дипломатическим прикрытием всегда есть, что терять: здесь у них сытый налаженный быт, высокие оклады, дети ходят в посольскую школу, а жены бывают на распродажах меховых изделий и чешского стекла. Вытерев ладони бумажным полотенцем, Колчин вернулся в кабинку, взял с бачка сумку, расстегнул кармашек, переложил в пиджак ключи от машины и квитанцию за оплату парковки.

На стоянке он быстро нашел бордовый «Фиат», сел за руль.

– Ну, давай знакомиться, – сказал Колчин машине, вставил ключ в замок зажигания и завел двигатель.

Лишних шумов не слышно, мотор работает почти бесшумно. Если верить цифрам на спидометре, «Фиат» пробежал тридцать с небольшим тысяч, машина трехгодовалая, не старше. Двигатель пятицилиндровый, объемом два литра и мощностью сто сорок семь лошадей. Салон просторный, встроенная стереомагнитола, водительское кресло упругое, с приличной боковой поддержкой. Что ж, тачка неплохая, – решил Колчин. На узких улицах Праги «Мерседесу» или пятому «БМВ» слишком тесно. Здесь не Россия, в этой стране большие машины не пользуются народной любовью.

Открыв ящик для перчаток, Колчин запустил ладонь внутрь, вытащил два клочка бумаги. На первом был указал адрес, улица и дом, во дворе которого для Колчина приготовили «Фольксваген Транспортер», фургон светло бежевого цвета с затемненными стеклами в кузове, нашпигованный аппаратурой. На втором листке от руки написали адрес, где болгарскому гостю следовало остановиться: частный пансион пани Новатны.

Колчин приуныл: на казенные деньги не грех пожить в «Интерконтинентале», в приличной светлой комнате с видом на Влтаву, с завтраками в номер, с казино и рестораном, в котором готовят любые европейские блюда. А его селят в мышиной дыре, где хозяйничает какая-то пани Новатны. На подъезде к Праге мелкая изморозь превратилась в сплошную стену воды. «Дворники» не справлялись с работой. Колчин спрашивал себя: может быть именно так с грибного дождика, переходящего в ливень, и начинается всемирный потоп?

Словно подтверждая эту мысль, молния надвое распорола серое небо и ударила в землю.

Пансион пани Новатны помещался недалеко от городского центра в мрачном четырех этажном здании старинной постройки. Фасад потемнел от времени, штукатурка местами облупилась, словно толстая скорлупа. Колчин остановил машину у тротуара, раскрыл зонт.