Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник)

– И тут они вспомнили о вас. Люди, чьи имена вы давно забыли, если знали их вообще. – Не слишком искренняя улыбка скривила его губы при этом воспоминании. Вероятно, прошли годы с тех пор, когда он лгал в последний раз. – Вы произвели сильное впечатление, Фред. Даже в те годы нашлось бы немного агентов лучше, чем вы. А с тех пор минуло двадцать лет.

– Так они все же помнят обо мне, старая гвардия? – Казалось, Лейсер испытывал благодарность, но благодарность застенчивую, словно он занимал в памяти людей чужое место. – Я был тогда совсем юнцом, – повторил он. – Кто там еще у вас остался? Кто тянет лямку?

Холдейн, наблюдая за ним, ответил:

– Я же сказал, что мы играем по старым правилам, Фред. Ты знаешь только то, что тебе положено знать, – одно из основных. Все по-прежнему.

Это прозвучало очень строго.

– Господи Иисусе! – воскликнул Лейсер. – Все по-прежнему. Значит, организация все такая же огромная?

– Даже крупнее. – Холдейн заказал ему еще одну «Белую леди». – Интересуетесь политикой?

Лейсер только махнул рукой.

– Вы же сами знаете, что мы за люди. Я имею в виду британцев. – В его голосе прозвучал откровенный намек на то, что он такой же гражданин этой страны, как и сам Холдейн.

– Я имел в виду в более широком смысле, – пояснил тот и закашлялся, словно надышавшись пылью. – В конце концов они же отобрали у вас родную страну, не так ли?

Лейсер промолчал.

– Что вы думаете, например, о ситуации на Кубе?

Холдейн не курил, но купил в пабе пачку сигарет той марки, которую предпочитал Лейсер. Распечатав ее тонкими, но уже несколько старческими пальцами, протянул сигареты через стол и, не дожидаясь ответа, продолжил:

– Понимаете, разница в том, что американцы определенно знали о том, что происходило на Кубе. Все дело в информированности. И потому они могли действовать. И конечно, у них были безграничные возможности для разведывательных полетов. Но это не везде возможно. – Он невесело рассмеялся. – Остается только гадать, как бы они обошлись без данных воздушной разведки.

– Здесь вы правы. – Лейсер машинально кивнул, но Холдейн не обратил на это никакого внимания.

– Они могли попасть в очень сложное положение, – закончил мысль Холдейн и отхлебнул виски. – Между прочим, вы женаты?

Лейсер усмехнулся, вытянул перед собой ладонь и сделал ею движение, напоминавшее вращение пропеллера самолета.

– И да и нет, – ответил он. Его клетчатый галстук крепился к сорочке тяжелой золотой булавкой в виде хлыста наездника на фоне лошадиной головы, выглядевшей довольно-таки вульгарно.

– А вы, капитан?

Холдейн помотал головой.

– Значит, не женаты, – задумчиво произнес Лейсер.

– А ведь были и другие ситуации, – продолжал Холдейн, – когда допускались очень серьезные ошибки из-за отсутствия или недостатка надежной информации. Ведь даже мы не можем себе позволить держать своих людей сразу повсюду, вот что я хотел подчеркнуть.

– Понятное дело, – вежливо отозвался Лейсер.

Бар постепенно заполнялся.

– А не знаете ли вы какое-то другое место, где мы могли бы спокойно продолжить разговор? – спросил Холдейн. – Заодно и поужинали бы. Вспомнили кое-кого из старых знакомых. Или у вас уже назначено свидание с кем-то еще?

У среднего класса принято ужинать рано. Лейсер посмотрел на часы.

– До восьми я свободен, – сказал он. – Но вам нужно что-то делать со своим кашлем, сэр. Это, вероятно, признак опасной болезни.

Часы у него были тоже золотые с черным циферблатом и окошком, показывавшим различные фазы луны.

Помощник министра тоже следил за ходом времени и был недоволен, что его задержали на работе.

– Думаю, что уже упоминал об этой проблеме, – говорил ему Леклерк. – С МИДом стало очень трудно иметь дело, когда речь заходит о паспортах для оперативных сотрудников. Они взяли моду в каждом случае консультироваться с Цирком. Понимаете, нашего статуса здесь недостаточно, мы не имеем никакого влияния. Вот почему мне так сложно не надоедать вам подобными вопросами. Ведь они понятия не имеют о том, как мы работаем. Не было бы лучше, если бы мой департамент обращался за паспортами непосредственно в личную канцелярию министра? Тогда отпала бы необходимость каждый раз тревожить людей из Цирка.

– Что вы подразумеваете, когда говорите, что с МИДом стало трудно иметь дело?

– Вы же помните, как мы отправили беднягу Тейлора под чужим именем. А МИД объявил его паспорт недействительным за считаные часы до его отлета из Лондона. Боюсь, что это в Цирке напутали – типичная административная ошибка. А ведь паспорт сопровождал тело покойного при доставке в Великобританию, и по прибытии возник скандал. Для нас это обернулось серьезной головной болью. Мне пришлось отправить одного из моих лучших людей, чтобы исправить ситуацию, – солгал он. – Между тем не приходится сомневаться, что, если министр проявит настойчивость, Шеф Цирка легко согласится изменить организацию этой части работы.

Помощник указал карандашом в том направлении, где располагалась личная канцелярия.

– Хорошо, поговорите непосредственно с ними. Отработайте схему. Действительно, получается глупость какая-то. С кем вы имеете дело в канцелярии?