Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье

– Боже милосердный, Джон, – горько усмехнулась она. – Не пытайся манипулировать мной, как одним из своих дерьмовых агентов.

Холдейн тем временем сидел за своим столом и просматривал доклад Гладстона.

Военные маневры проводились в районе Калькштадта дважды – в 1952 и 1960 годах. Во втором случае русские имитировали атаку пехоты на Росток при участии большого количества бронетехники, но без поддержки с воздуха. Об учениях 1952 года было мало что известно, за исключением того факта, что тогда крупный воинский контингент разместился в Волькене. Отмечалось, что большинство солдат носили малиновые погоны. Впрочем, сведения могли оказаться недостоверными. В обоих случаях район объявляли закрытым, причем ограничения распространялись до самого морского побережья. Далее следовал длинный список основных промышленных предприятий. Поступила информация – ее передал Цирк, отказавшись назвать источник, – что на плато к востоку от Волькена было начато строительство нового нефтеперерабатывающего завода, оборудование для которого доставлялось из Лейпцига. Существовала вероятность (хотя и не слишком большая), что его переправляли железной дорогой именно через Калькштадт. Не было никаких сообщений о волнениях среди гражданского населения или забастовках на заводах, которые могли бы привести к временному ограничению доступа посторонних в город.

В лотке для входящих документов лежала записка из отдела регистрации. Там подобрали затребованные им досье, но многие из них были совершенно секретными. Ознакомиться с ними он мог только в помещении библиотеки.

Холдейн спустился вниз, набрал нужную комбинацию кнопок, чтобы открыть замок, и через стальную дверь вошел в отдел регистрации, пытаясь нащупать выключатель, но не находя его. Ему пришлось в темноте пробираться мимо рядов стеллажей в небольшую комнату без окон в самом дальнем углу здания, где хранились документы, представлявшие особый интерес или помеченные как сверхсекретные. Здесь царил кромешный мрак. Он чиркнул спичкой и только тогда нашел выключатель. На столе лежали две стопки папок. Операция «Майская мушка», «совершенно секретно», теперь уже в трех томах с прикрепленным сверху списком допуска и обманкой – липовым названием досье «СССР и Восточная Германия». В этих папках в образцовом порядке хранились все имевшие отношение к делу документы и фотографии.

Бегло просмотрев новые входящие бумаги по «Майской мушке», Холдейн переключил внимание на вторую стопку досье. Это было повергавшее в депрессию собрание тонких папок с материалами на разного рода мошенников, проходимцев и сумасшедших, которые во многих странах мира под любыми предлогами пытались – изредка даже успешно – продать западным разведкам самую откровенную дезинформацию. Причем методы, пускавшиеся для этого в ход, оказывались на редкость однообразными. Крохотное рациональное зерно, почерпнутое из газет или из базарных сплетен, искусственно раздувалось до огромных размеров взятыми из головы подробностями, часто настолько невероятными, что становилось ясно, какими идиотами мошенники считали своих потенциальных жертв. Но рано или поздно чувство меры изменяло им, и следовала неизбежная реакция – полный разрыв отношений.

К одной из папок Гладстон прилепил кусок клейкой бумаги со своими инициалами и припиской: «Это может показаться вам интересным». В папке содержались показания перебежчиков из ГДР об испытаниях новейших советских танков в районе Гюствейлера. Сверху кто-то уже сделал пометку карандашом: «Интереса не представляет. Фальшивка». И действительно, «показания» оказались почти дословно переписанной статьей из ежегодника «Советская военная мощь» за 1949 год. Фальсификатор потрудился лишь над тем, чтобы увеличить параметры танка, указанные в издании, чуть ли не втрое и добавить угрожающих деталей собственного сочинения. Кроме того, в папку оказались вложены шесть снимков, очень нерезких и сделанных, как объяснялось, из окна движущегося поезда с помощью телескопического объектива. На обороте одной из фотографий Маккаллох резюмировал: «Перебежчик утверждает, что использовал зеркальную камеру „Экза-2“ восточногерманского производства. Плохая механика, но с оптикой от „Экзакты“. Использовал самые длинные выдержки. Изображения сильно размыты вследствие раскачивания вагона поезда. Все это весьма сомнительно». Но ничего конкретного заключить было невозможно. Та же марка фотоаппарата – и все. Холдейн запер отдел и отправился домой. Как сказал Леклерк, не его обязанность каждый раз доказывать, что Христос родился именно в день Святого Рождества. Точно так же, подумал Холдейн, не моя обязанность добывать доказательства, что Тейлора непременно убили.

Жена Вудфорда добавила в виски немного содовой. Так, капельку. Скорее по привычке, чем для вкуса.

– Значит, спим в офисе, бродяжка ты мой, – сказала она. – Они хотя бы платят тебе оперативные командировочные?

– Да, само собой.