Шпион, пришедший с холода

Всю войну Фидлер провел в Канаде. Лимас читал об этом в его личном деле, и акцент стал дополнительным напоминанием. Его родители были еврейскими беженцами из Германии, марксистами, и только в 1946 году семья вернулась домой, горя желанием любой ценой принять участие в строительстве нового немецкого государства по сталинскому образцу.

– Привет, – Фидлер обратился к Лимасу, как к старому знакомому, – рад вас видеть.

– Привет, Фидлер.

– Вот вы и оказались в конце пути.

– Что за чушь вы несете? – тут же вскинулся Лимас.

– Я всего лишь имею в виду, что вопреки любым обещаниям Петерса дальше на восток вы не отправитесь. Уж извините, – он произнес эту фразу с откровенным удовольствием.

Лимас повернулся к Петерсу.

– Это правда? – его голос дрожал от гнева. – Это правда? Отвечайте!

Петерс кивнул.

– Да. Я всего лишь исполнял роль посредника. Нам пришлось прибегнуть к такому способу. Простите, – счел необходимым добавить он.

– Но почему?

– Форс-мажор, – ответил за него Фидлер. – Ваш первый допрос должен был состояться на Западе, где только посольство могло обеспечить необходимые для этого условия. У Германской Демократической Республики нет посольств на Западе. Пока нет. И потому наши союзники согласились предоставить нам свои помещения, средства связи и иммунитет, которыми не обладаем сейчас мы сами.

– Вы – мерзавцы, – прошипел Лимас, – законченные лживые мерзавцы! Вы знали, что я никогда не свяжусь с вашей прогнившей насквозь организацией. Вот в чем истинная причина, не так ли? И потому подставили мне русского.

– Мы использовали возможности советского посольства в Гааге. А что нам оставалось делать? На первых же порах это была исключительно наша собственная операция. И все шло по плану. Никто не мог предположить, что английская контрразведка так быстро поймет, на что вы решились.

– Никто не мог, говорите? А не вы ли сами меня подставили? Ведь так оно и было, Фидлер. Или будете это отрицать?

«Не забывайте демонстрировать свою неприязнь к ним, – поучал его Шеф. – Тем больше они станут ценить полученную от вас информацию».

– Совершенно абсурдное предположение, – коротко ответил Фидлер. Потом посмотрел на Петерса и сказал что-то по-русски. Петерс кивнул и поднялся.

– До свидания, Лимас, – произнес он. – Удачи вам.

Едва заметно улыбнувшись, он попрощался с Фидлером и направился к двери. Взявшись за ручку, обернулся и еще раз обратился к Лимасу:

– Желаю удачи.

Ему явно хотелось, чтобы Лимас как-то отозвался, но тот словно и не слышал его. Он заметно побледнел, а руки держал по швам, выставив вверх большие пальцы, словно готовился к драке. Петерс продолжал стоять в дверях.

– Мне следовало догадаться, – произнес наконец Лимас, и в его голосе отчетливо звучали нотки обиженного и одновременно очень обозленного человека. – Я должен был знать, что у вас, Фидлер, никогда не хватит смелости самому проделать всю грязную работу. Как типично для вашей гнилой недоношенной полустраны и для вашей жалкой спецслужбы! Вам приходится просить старшего брата играть за вас роль сутенера. Хотя вас вообще нельзя считать страной, вас не существует. А вместо правительства у вас низкопробная диктатура политических неврастеников. – Потом он ткнул указательным пальцем в сторону Фидлера и заорал: – И таких, как ты, я хорошо знаю, гнусный садист. Это вполне в твоем характере. Всю войну отсиживался в Канаде, ведь так? В тихом уютном местечке. Держу пари, ты прятал свою маленькую безмозглую головку в подол своей мамочки всякий раз, когда над вами пролетал самолет. И кто ты теперь? Карлик, пресмыкающийся перед Мундтом, пока двадцать две русские дивизии стоят у порога твоего дома. Что ж, мне будет жаль тебя, Фидлер, потому что однажды ты проснешься и увидишь, как они уходят. Вот тогда пробьет твой смертный час, и ни мамочка, ни старший брат не спасут тебя от заслуженной кары.

Фидлер выслушал его совершенно равнодушно и сказал:

– Воспринимайте это как визит к зубному врачу, Лимас. Чем скорее все закончится, тем раньше вернетесь домой. А теперь поешьте и ложитесь спать.

– Вы прекрасно знаете, что я не смогу вернуться, – сказал Лимас. – Вы об этом позаботились. Вы выдали меня в Англии со всеми потрохами. Вам пришлось пойти на это – вам обоим. Потому что вы прекрасно понимали, мать вашу, что я никогда не соглашусь поехать сюда без крайней необходимости.

Фидлер разглядывал свои тонкие, но сильные пальцы.