Шпион с пеленок

— Разве? — Алан посмотрел, как на лице собеседника постепенно проступает понимание и продолжил: — Причинно-следственные связи, несомненно, играют большую роль, но любой из нас легко вспомнит немало жизненных ситуаций, когда именно они не срабатывали. Многое человек делает, руководствуясь отнюдь не логикой, а чувствами. Любовь, ненависть, страх — как наиболее сильные, но часто хватает простой неприязни или, наоборот, приязни, чтобы нарушить, казалось бы, полностью сложившуюся картину. Или разбить жизнь. Или поменять ее коренным образом… Помните, недавно вы определили, я бы даже сказал, диагностировали у себя скрытую социопатию?

— Вы не согласны?

— Не в этом дело. Согласие или несогласие с диагнозом — хоть врача, хоть больного — не влияют на течение болезни… Но и тут… Правил без исключений не существует, если вы - не формула, живущая в мире математики.

— Да?

— Если хотите, об этом позже, давайте пока вернемся к социопатии как таковой. Вы решили, что вы — такой, владея достаточно полной информацией как о себе, так и об обществе. Скажите сами, что в текущей ситуации опровергает диагноз?

— Да хотя бы то, что мы сейчас разговариваем, — усмехнулся Том. — И ощущения, которые я испытываю во время беседы, и то, что я, безусловно, считаю их положительными.

— Это можно было бы отнести на счет того, что вы очень любите новую информацию и вам нужны знания, которые я вам предоставляю, — покивал было Алан, но тут же спросил: — Исчерпываются ли ваши ощущения только когнитивной стороной? Если бы я оказался сейчас в смертельной опасности, рискнули бы вы собой, чтобы потом иметь возможность продолжить наш диалог? Я довольно слабый эмпат, почти никакой, но я понимаю, что вы цените меня как личность — но что именно для вас во мне ценно? В Эйлин? В Северусе? Отчего вас так задевает его нежелание контактировать, что вы хотите от него? Чем это важно для вас?

Алан взглянул на большие старинные часы в гостиной и приподнялся:

— Считайте это вашим домашним заданием, лорд Гонт.

Пожимая руку преподавателю, Том, наконец, не выдержал:

— Прах вас побери, Алан. Никогда не думал, что когда-то это почувствую и тем более скажу. Я восхищаюсь вами.

— Благодарю, милорд. Право, не ожидал.

* * *

Темный Лорд сидел в глубоком кресле у камина и… старательно делал домашнее задание. Он настолько глубоко погрузился в себя, что не заметил, как в дверном проеме промелькнул тот самый, кто его в последнее время так сильно интересовал, и как от него отделилось нечто, отбрасывающее небольшую тень с длинными ушами. А Северус, обезопасив себя как только мог, в том числе с помощью эльфов, настроился «на прием». Слишком уж в последнее время Темный Лорд напоминал ему своего белобородого антагониста. Особенно тот чаек…

«Ладно, я не социопат… уже. Но рискнул бы я собственной жизнью ради Алана — при том, что смерть для меня — самый большой страх? Как сильный маг, я бы справился со многим, что ему могло бы быть не по плечу. Да, я бы пришел на помощь. Рискнул бы, хотя вряд ли — собственной жизнью, но чем-то — определенно бы рискнул. Амулетом, частью собственной силы… Да.

Эйлин, кстати, я уже помог, потому что хотел. Но почему — хотел? Что мне нужно от нее, почему мне важно, чтобы она… они… все эти странные Принцы-Снейпы-Далтоны — были? При том, что я их и много сильнее, и богаче, и положение мое в магической Британии выше. Зачем они мне? Новые знания? Да. Но не только. Неопределимо: хочу, и все тут.

Всегда хотел, чтобы все волшебники передо мной трепетали. И на тебе, хочу разговаривать с теми, кто не трепещет. Кто имеет смелость думать иначе, чем я. Вот она, нелогичность.

Хм. А хорошо, что, делая первый крестраж, я запихнул в него побольше негатива… Часть страхов, ненависти, высокомерия, деспотизма, агрессивности…

Стоп. Если мне придется восстанавливаться в нем или с его помощью, не значит ли это… да, безусловно, моя личность изменится. И… этим… плоским уродом я стану, если?..»

Северуса накрыло жаждой уничтожения собственного крестража так, что он едва отдышался. О да, он действительно этого хочет. Еще как. Несмотря на то, что это он, часть его личности! Ох. Это правда, но как трудно такое принять!

А поток мыслей и чувств, передаваемых невидимкой Летчером, продолжался. Да, не зря он тогда чуть не сдох, но пробудил всех домовых мэнора: их магия — это нечто!

«А вот второй крестраж… кое-что из него можно было бы и вернуть. Надо найти способ, а если его нет, то создать. И повременить с новыми. Хотя бы потому, что сейчас отделять от себя что-то крайне нежелательно. Да и что отделять? С чем расстаться? Внезапно — мысль об изготовлении нового крестража вызывает четкую неприязнь, почти брезгливость.

И почему я снова думаю об этом мальчишке? Что в нем такого важного для меня? Что вообще в нем может быть, сопляке десятилетнем? Не могу понять, но это «что-то» — определенно есть. Алан прав, надо разобраться. А может, именно эта загадка меня и привлекла?