Шпион Тамерлана

Почайна, с обрывистыми, густо заросшими кустарником берегами, открылась внезапно, как только Иван поднялся на земляной вал. Вдалеке, справа, виден был Днепр, величаво-широкий, синий, за ним тянулись луга и дубовые рощи. Раничев с удовольствием огляделся вокруг – красота-то какая! Позади, за Подолом, круча Замковой горы с зеленеющими деревьями, впереди, внизу – блестящая лента реки, а над нею – безоблачное голубое небо.

Постояв немного, Иван сорвал с ближайшего куста ветку сирени, понюхал и решительно направился вниз. Найдя пологое место, чуть вдалеке от пристани, полной небольших судов и лодок, спустился к самой реке, выбирая, куда бы скинуть одежду.

– Я посторожу, дядько, – откуда ни возьмись, выскочил небольшого росточка пацан – щупленький, востроглазый, смуглый – в белой, расшитой красной нитью рубахе, босой – ноги в цыпках.

– Я у многих тут сторожу, – улыбнулся пацан. – Всего-то пуло. Вона туда складывай одежку.

– Пуло? Однако… – засомневался Раничев.

– Так украдут – куда как больше потеряешь! – Мальчишка засмеялся, показав щербатые зубы. – Да и голым по городу пробираться – тоже не велико удовольствие. Так что коли пришел искупаться, так плати, дядько, да плавай себе в спокойствии.

– А ты сам-то, часом, не сопрешь одежку-то? – вдруг засомневался Иван.

– Да что ты, право! – Пацан обиженно замахал руками. – Я Микитка Упряж, меня на Пристанях все знают. И вон – господа воины – и те услугами не побрезговали.

Парень кивнул на кусты, у самой реки, где были аккуратно развешаны кольчуги, поддоспешники и рыцарские, крытые темно-голубым бархатом панцири-бригантины.

– А вдруг кто посильнее тебя объявится? – не унимался Иван. – Украдут все воинское добро, что тогда заведешь?

– А это на что? – вконец обидевшись, пацан достал из-за пазухи свирель, похвастался. – Как свистну, вся пристань сбежится. Экий ты, право, неверующий, дядько.

– Ладно, уговорил, – скидывая кафтан, засмеялся Иван. – Держи свое пуло.

Поймав монету, мальчишка уселся на берегу, внимательно приглядывая за вещами.

У самого берега, за кустами ракиты, фыркая, купались какие-то мужики, видимо – воины. Вообще Киев, кажется, приобретал какой-то уж слишком милитаризованный оттенок. Ну черт с ними…

Усмехнувшись, Раничев сбросил в траву оставшуюся одежду и медленно пошел в воду. Сначала казалось – холодновата, потом ничего, привык. Нырнув, поплыл вдоль берега по течению, нащупав под ногами песок, встал, выбрался на берег, улегся на траве, подставив солнцу спину, зажмурился… Представилось вдруг: вот, откроет сейчас глаза – и окажется на угрюмовском пляже, куда любил заглядывать по выходным с хорошей компанией. Магнитола, шашлычок, пивко или что покрепче – ну не на самом виду, разумеется, а в стороне от обычной дислокации купающихся, за кусточками. Да и черт с ней, с компанией, хорошо было и одному заскочить после работы – окунуться с разбегу, поплавать, потом, выбравшись на берег, долго сохнуть на расстеленном полотенце, лениво потягивая пиво и созерцая сквозь затемненные очки прелести загорающих красавиц. Хорошо… Раничев потянулся и неожиданно услыхал с реки приглушенный крик. Что такое? Показалось или тонет кто-то? Приподнявшись, Иван бросил взгляд на воду – и в самом деле, чуть подальше от того местечка, где он так привольно наслаждался солнышком, под обрывом, где набиравшая скорость река крутила пенные воронки, барахтался какой-то человек – причем барахтался в одиночестве, все остальные купальщики, похоже, уже покинули импровизированный пляж. Раничев подбежал ближе – точно тонет али притворяется? Да нет, кажется, и в самом деле тонет. Видно было, как дернулись в последней попытке вырваться из холодных объятий пучины руки, и голова несчастного скрылась в водовороте. Больше не рассуждая, Иван бросился в воду, в два гребка добрался до тонущего и, улучив момент, схватил его за волосы, потянув к близкому берегу… Да, слава богу, берег был близко, иначе б, вполне возможно, незнакомец потянул бы Ивана на дно, не так уж и хорошо Раничев плавал, скорее барахтался, но тут вот вполне успешно прошло спасение. Может, потому что быстро? Миг – и Иван, с помощью юного бизнесмена Микитки, уже вытаскивал несостоявшегося утопленника на берег. Разложив на траве, взялся за руки, неумело попытался сделать искусственное дыхание…

– Отойди, дядько, – отстранил его отрок. – У меня, мыслю, ловчее выйдет, чай, не первый.

Пожав плечами, Иван отошел, присматриваясь, как ловко Микитка возвращает утопшего к жизни. Жертвой реки оказался молодой черноволосый парень, бледные щеки которого сейчас начинали уже розоветь. Да, в общем-то, он и не терял сознания надолго. Раскрыв глаза, очумело завращал головою – с волос и с короткой бородки полетели брызги.

– Благодарю, – усевшись, с неуловимым акцентом произнес он, посмотрев на Микитку.

– Не меня благодари, паря. – Усмехнувшись, отрок кивнул на Раничева: – Его вот. Кабы он тебя из реки не вытащил – до сих бы пор плавал.

– Благодарю, – еще раз вымолвил спасенный и снова закрутил головой. – А где мой… моя… мое платье?