Шпион в Юрском периоде

Как нам стало известно из компетентных источников, действительно, в 70–е гг. в стенах КГБ проводилась тщательная проработка версии о возможной причастности И. Ефремова к нелегальной резидентатуре английской разведки в СССР. И что самое удивительное, окончательная точка так и не была поставлена — действительно ли великий фантаст и ученый Иван Ефремов — Майкл Э. — сын английского лесопромышленника, жившего до 1917 года в России?

Основанием для многолетней работы по проверке шпионской версии послужила внезапная смерть Ивана Ефремова через час после получения странного письма из-за границы. Были основания предполагать, что письмо было обработано специальными средствами, под воздействием которых наступает смертельный исход…”

Я запомнил И. А. Ефремова крупным неторопливым человеком.

Он неожиданно рассказывал анекдот, потом столь же неожиданно задавал необычные вопросы. Например, прочел ли я “Анну Каренину”, а если прочел, то в чем там, собственно, дело? Странный интерес для английского резидента. По молодости лет я отозвался о романе не слишком почтительно, к тому же мне казалась лишней заключительная часть романа. Ефремов страшно удивился.

“Туманность Андромеды”.

О “Туманности Андромеды” писали много.

О нем писали, как о романе, открывшем новые пути в фантастике.

На мой взгляд, знаменитый роман вовсе не открывал новых путей. Скорее наоборот, этот роман закрывал — неожиданно блистательно — долгую эпоху поисков Нового человека. Герои Ефремова летели к другим мирам, они поднимали руку на святое святых — на Пространство и Время, они предавались свободному труду, выбирая его сами, оставаясь при этом людьми со всеми их человеческими сомнениями, колебаниями, даже ошибками. После стольких лет самых разнообразных, а в сущности, самых однообразных извращений, вдруг появилась научно–фантастическая книга, в которой люди не занимались разработкой самосбрасывающихся штанов. Если еще совсем недавно по космическому кораблю, описанному в романе Б. Анибала “Моряки Вселенной” (1940), шарашился полупьяный механик с масленкой в руке, то в романе Ефремова это было уже невозможно.

Другой порядок.

В математическом смысле.