Шпион в Юрском периоде

Вернувшись в отель, я умылся и заказал обед. Его доставили быстро. Тележку толкал хмурый парнишка с узкими, косящими в разные стороны глазами. Он был невероятно серьезен, даже уныл. Я спросил:

— Ты умеешь смеяться?

Он ответил:

— Зачем?

Я пожал плечами:

— Ну хотя бы из приличия. Улыбку‑то ты можешь изобразить?

Он тупо ответил:

— Зачем?

Я опять пожал плечами:

— Вижу, ты серьезный парень. Ладно, не хочешь, можешь не улыбаться. Только скажи, как тут у вас с белыми передничками… Ну, ты понимаешь… — Я задумчиво покрутил пальцами.

— Долго вам придется искать.

— Вы что, утопили всех девочек в океане?

— Кто мог, тот сам утопился. Или смылся подальше отсюда, ^ глядя мимо меня, загадочно ответил парнишка.

— А ты почему не смылся?

— Я не боюсь пьяной рыбы.

— А что это такое?

Парнишка спохватился. На бледные щеки вдруг лег налет нездорового румянца, глаза совсем разъехались:

— Сами узнаете.

— Ну ладно. Свободен. Бар “Креветка”, это далеко от отеля?

— Совсем нет.

— Надеюсь, веселенькое местечко?

— Кому как. — Мальчишка оказался неисправимым.

Когда‑то бар “Креветка” принадлежал старому Флаю. Сюда приходили выпить, пошуметь, попробовать морскую рыбу, от души поесть устриц, погонять бильярдные шары. Мальчишкой мне не раз случалось заглядывать в “Креветку”, хотя старый Флай мальчишек недолюбливал. Но меня посылал отец, я не мог отказаться от похода в опасный бар, и это всегда было как самое настоящее, сулившее неизвестно что приключение. Ведь, отпуская устриц, старый Флай мог крепко держать тебя за ухо.

Жив ли старик?

Я не боялся, что он меня опознает (слишком много с тех пор прошло лет), но могли сохраниться гонявшие по пляжу ровесники…

7

Бар я разыскал сразу, хотя все старые постройки здесь давно снесли.

Свободных мест в заведении оказалось больше, чем того требовала хорошая репутация, но я этому не удивился. А вот ребята, обслуживающие бар, меня удивили — все были мрачными как смерть, и, кажется, под градусом.

Веселенькое местечко, подумал я, усаживаясь за стойкой. Человек пять–шесть еще сидели за столиками, двое расположились рядом. Длинный тощий старик, даже на вид какой‑то запущенный, даже загаженный, сидел за стойкой на бочке. Время времени он надсадно откашливался. Что‑то знакомое послышалось мне в кашле. Я наклонился к застывшему над только что опорожненным стаканом соседу:

— Кто это?

Парень безо всякого интереса ответил:

— Старый Флай. Хозяин заведения.

Но я уже узнал Флая.

Время здорово обработало его — голая голова, обесцвеченная борода, погасшие глаза. Время простегало морщинами щеки, лоб, шею.

— У него еще мозги не в порядке, — добавил сосед.

— Что так?

— Все, кто мог, побросали свои заведения и смылись куда подальше. А старик держится за “Креветку”. Его уже раза три поджигали, он нанял охрану и тратит на свое заведение больше, чем с него имеет.

Старый Флай, откашлявшись, повернул голову.

Вряд ли он нас слышал, но ощущать взгляд его бесцветных бессмысленных глаз было неприятно.

— Он уже давно никому не верит, — неодобрительно хмыкнул мой сосед. Видно было, что над Флаем здесь привыкли посмеиваться. — Старик, поговори с нами.

Флай медленно покачал головой. В его пустых глазах зажглись огоньки какого‑то понимания.

— Неужели что‑нибудь вспомнил? — удивился мой сосед.

Старый Флай шевельнул губами.

Я больше угадал, чем услышал:

— Океан…

Ничего к этому не добавив, он зашелся в новом приступе кашля.

— Послушайте, — сказал я Флаю. — Жрать хочется. Что можно заказать?

— Придурки, — заявил он неожиданно громко. — Если вы приперлись пожрать, то это не ко мне, а к Коннеру. Ко мне приходят закусывать.

Старый сукин сын! — восхитился я. Меня он, конечно, узнать не может, но энергию растерял не всю.

— А вон доктор Фул, — толкнул меня локтем сосед. — Знаешь его? Он каждый день здесь накачивается.

Я оглянулся.

Невысокий человек в легком сером костюме поднялся из‑за столика и, покачнувшись, двинулся к двери. Когда он поднял голову, я успел увидеть огромные, пронзительные, как у святого, глаза. Это меня рассмешило: святой в Итаке!.. Но глаза у него были пронзительные…

Доктор Фул.

Я сразу вспомнил прокрученную шефом запись.

“…Ничего утешительного. К тому же он много пьет. Его состояние внушает нам тревогу. Через его руки проходят все анализы, даже те, что заставили нас выставить дополнительные посты”.

Все анализы — эти еловая запомнил…

Дверь бара с грохотом распахнулась.

Брэд Хоукс отмечал прибытие в Итаку.

Не знаю, где он собрал такую странную компанию: люди примерно его возраста, в приличных на вид костюмах, встрепанные, с болтающимися галстуками, с багровыми лицами; их голоса до потолка заполнили бар.

Я не хотел веселиться с Хоуксом.

Пользуясь тем, что он сразу шумно повалился на стул, требуя бармена, я отступил за стойку, к узким дверям, которые когда‑то служили черным ходом в бильярдную. И не ошибся: там и стояли столы под зеленым пыльным сукном, валялись раскрошенные мелки.

И услышал:

— Дай ему еще раз!