Шпион в Юрском периоде

“Шпион в юрском периоде” оказался первой ласточкой обширного цикла, в итоге заняв в нем предпоследнюю ступеньку. (Автор, впрочем, грозится продолжить этот цикл! Что ж, дай‑то Бог…) Именно этот цикл, впервые собранный воедино (плюс примыкающая к нему повесть “Школа гениев”), и составил предлагаемую вниманию читателей книгу.

Должен в обязательном порядке заметить: этот цикл отнюдь не исчерпывает фантастику Геннадия Прашкевича! Вообще в случае с Геннадием Прашкевичем мы имеем дело с литератором самого широкого профиля. Сам я, к примеру, в силу своих устремлений вижу в нем — в первую очередь — только и именно — фантаста. Но он шире этих рамок. Он пишет стихи — с год назад вышел у него наконец весьма солидный авторский сборник. (К слову сказать, как очень многие поэты, обожает читать вслух, на аудиторию, свои верлибры. И именно до этого все‑таки дошло — трудно, ох и трудно же унять этот, гм, фонтан: написано‑то так много…)

Как любой редактор, я, естественно, “вел” своих авторов. Опекал их, нет–нет да и названивал: что нового, над чем работаете? Неожиданный удар под “свое” дело (от коего никогда ничего не имел, кроме морального удовлетворения) получил я… — вот ведь уже два десятка лет прошло с тех тяжелых для меня времен!., когда однажды два зав. отделами журнала (автор же сих строк по–прежнему пребывал в довольно уязвимой ипостаси всего–навсего литсотрудника отдела прозы и поэзии!), неведомо отчего объединившись, вдруг объявили Прашкевича и Колупаева (вот и милейшему Виктору Дмитриевичу, о чем он скорее всего и посейчас не знает, — досталось!..) диверсантами № 1 и № 2 в журнале: мол, и темы не наши, и исполнение их — не наше.

По–видимому, для читателей “Уральского следопыта” эта внутриредакционная заминка прошла бесследно: автору этих строк удалось в конце концов доказать — у себя внутри редакции, что само вот это имя “Аэлита” — совсем не от элитарности.

Геннадий Мартович очень легко (чем‑то этим напоминая мне Б. Ляпунова и, особенно, Евг. Брандиса) пишет письма! Точнее, писал: действительность, от которой никуда не уйдешь, методично отучает нас от переписки, от телефонных разговоров… Но, во всяком случае, письма–записки Геннадия Мартовича всегда радовали и как‑то приободряли. Пусть и звучали в них — едва ли не постоянно — сетования на нездоровье, на застой в издательстве, на то, что вконец выдохся над очередной повестью. А в самые последние годы для очередного вздоха появились немыслимые прежде поводы: посадил на участке картошку, приехал собирать, а уже полполя выкопано…

Но вернемся к фантастике.

За свои полвека (Геннадий Прашкевич родился 16 мая 1941 г.) писатель и в этом виде литературы (не рискнул сказать: жанре, ибо фантастика много шире) создал произведения самого разного плана.

Помимо “шпионского” цикла, есть у него и детективного же характера космическая трилогия, есть повести (опять‑таки остросюжетные) о вмешательстве потомков в неприглядные наши сегодняшние дела и о нашем собственном противлении установившимся порядкам. Буквально только–только закончил писатель роман в редком ныне жанре утопии: о том, что, возможно, и сбудется…

В. И. Бугров

Февраль 1994

ЗАПИСКИ ПРОМЫШЛЕННОГО ШПИОНА

СПИСОК ЗАКОННЫХ(пункты с первого по восьмой)И НЕЗАКОННЫХ(пункты с девятого по двадцатый)СПОСОБОВ ПОЛУЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИИ О КОНКУРЕНТАХ:

1. Публикации конкурентов и отчеты о процессах, полученные обычными путями.

2. Сведения, данные публично бывшими служащими конкурента.

3. Обзоры рынков и доклады инженеров–консультантов.

4. Финансовые отчеты.

5. Устраиваемые конкурентами ярмарки и выставки и издаваемые ими брошюры.

6. Анализ изделий конкурентов.

7. Отчеты коммивояжеров и закупочных отделов.

8. Попытки пригласить на работу специалистов, работающих У конкурента, и заполненные ими с этой целью вопросники.

9. Вопросы, осторожно задаваемые специалистам конкурента на специальных конгрессах.

10. Непосредственное тайное наблюдение.

11. Притворное предложение работы служащим конкурента без намерения брать их на работу с целью выведать у них информацию.