Шпион в Хогвартсе: отрочество

— Стоять! — неожиданно для самого себя зло рявкнул Дамблдор, едва не сорвав голос, и тут же уставился на пять одинаково замерших в позе сусликов детишек. Даже ручки прижали, кто к животу, кто — к груди. Детский испуг окатил старого легилимента холодной волной и схлынул…

— Хотите без рук остаться?!

— Но, директор… Вы же рядом!

— Вы же тут!

— Вы же спасете… Правда?

Проникновенно-доверчивый взгляд черных глаз юного рэйвенкловца едва не умилил.

— И потому, что вы так высоко оцениваете мои способности, вместо того, чтобы насладиться сладостями с чаем, я должен буду вас всех по очереди вылечить, сначала дав возможность получить магическую травму? — он сделал вид, что обиделся, чтобы дети прониклись.

Разномастные головенки поникли, словно лютики в жару:

— Простите, директор.

— Извините, мистер Дамблдор! Мы не нарочно!

— Мы больше не будем… Мы…

— А только посмотреть можно?

— А где чай?

Ну, наконец-то правильный вопрос… Дамблдор взмахнул рукой, сбрасывая невидимость с изящного столика, накрытого заранее. И сразу подумал, не стоило ли сделать его хоть немного… помассивнее. Красотой и изяществом первокурсники не прониклись: наоборот, садясь, чуть не опрокинули столешницу, благо, хозяин уже был готов к чему-то подобному и удержал всю сервировку левитационными чарами. И заодно отметил еще один свой недочет: держать внимание одновременно на многих предметах требовало большой концентрации сил, а главное, приводило к их быстрой потере… по вискам стекли капли пота.

Наконец, все вроде бы утряслось. И вот славный мальчик Джеймс уже почти поднес ко рту чашечку с вкусным и редким напитком…

— А это? Директор, это что? Оно настоящее? — маленький пухлячок протянул было свои ручки куда-то вбок и вниз…

— Осторожнее!!! Директор же сказал! Питер, ты не понял, что ли? — рявкнул рэйвенкловец так, что все дети дружно подпрыгнули, разливая чай по скатерти. Со всеми добавками, любовно приготовленными индивидуально каждому из троих…

— Мистер Дамблдор! Извините!

— Директор! Простите! Мы сейчас все исправим!

— Тергео!

— Экскуро!

Пятикратные заклинания… все очистили и высушили. В радиусе пяти метров.

Все.

«Теперь и добавить к чаю нечего. Да, собственно, и не к чему уже. Придется вызвать домовиков. Хотя детки-то и так уже, вроде, ничего. Что ж, буду задавать вопросы. Что же я хотел узнать?»

Сумбур вопросов откатился сумбуром в мыслях, и директор временно утратил ориентацию в собственном разуме.

«Будешь должен», — ощутил Северус в голове знакомый голос Шляпы и облегченно вздохнул:

«Всегда!»

Наконец все снова расселись за заново накрытым эльфами столом. Дамблдор грустно оглядел местами свернутые полки, сдвинутые вещи, несколько треснувших стеклянных сосудов, прошел к себе за обещанными сладостями (не посылать же домовиков, не их это дело), что-то хрупнуло под ногой… Что-то звякнуло в углу… И он понял, что устраивать подобные чаепития в собственных покоях больше не будет. Ни-ког-да. А пока надо просто исправить ситуацию.

Немного чар отвлечения внимания, и индивидуальные добавки разложены, в этот раз уже по красивым разноцветным блюдечкам. Синее — Принцу, сиреневое — Поттеру, бирюзовое — Блэку. Остальным обычный набор. На желтеньких.

— Дети… стойте, почему вы меняетесь?!

— Профессор Дамблдор, разве нельзя?

— Директор, а мой любимый цвет — синий…

— Ты ничего не понимаешь, Люпин, желтый — цвет солнца! Символ света и тепла!

— И мармелад не у всех… Директор, вы его не любите?

— Ну почему, люблю…

И в считанные мгновения не только блюдца — вся пища была перераспределена так, что угадать, что где было изначально, не смог бы и бывалый наперсточник…

Дамблдор сглотнул. Все же дети наконец отведали угощения. И ему… пришлось.

— А почему вы меняетесь местами?

В глазах его мельтешило пятеро детей, идентифицировать которых отчего-то становилось все труднее и труднее. Отвечали они искренне и необыкновенно дружно. На любой вопрос. Одновременно. Но каждый — свое. Он напряг все силы для распознавания и услышал в ответ:

— Чтобы лучше было видно, как вот эти шарики двигаются.

— А я бы смотрел и смотрел на эту штуковину… Вы о ней тоже расскажете нам через пять лет?

— А есть что-то, о чем мы сможем узнать раньше? Может, тот колпак?

— А можно что-то почитать, чтобы подготовиться?

— А если мы за лето прочитаем все за второй курс, вы нам покажете и объясните вон про ту штуковину?

— А можно заранее взять учебники за старшие курсы?

— Ведь у вас столько всего интересного!

— А книги вы даете почитать?

Вопросы все не кончались. Детские восторги — тоже. В голове гудело, душа просила тишины и покоя.

Вот кто-то уже заходил сзади, а кто-то — то ли Блэк, то ли Принц — достал блокнот или что-то вроде того и принялся что-то зарисовывать, внимательно глядя на вторую полку.

— А вот этот альбом потрогать можно? А достать? И посмотреть?

— А вот это зеркальце?

— Нет… — директор хотел крикнуть это как можно строже, но получилось только простонать.

Как же он измучился… Никогда бы не подумал, что пятеро хорошо воспитанных, но слишком любознательных детей могут так вымотать за пару часов. Ведь прошло примерно столько?