Шпионами не рождаются

— Юрий Владимирович, у меня складывается впечатление, что если какой-то иностранный предприниматель захочет разбогатеть, то ему надо всего лишь обратиться за заключением контракта в наше Министерство внешней торговли… А нам, контрразведчикам, как прибывшим на место автокатастрофы врачам, остается лишь констатировать смерть… Кого? Донора в лице Советского Союза… Кроме соцлагеря и революционных партий Латинской Америки и Африки, мы, оказывается, подкармливаем еще и Японию… Но не деньгами — драгоценным песком! Какое дьявольски изощренное воображение надо иметь, чтобы до такого додуматься! Нет, вы только представьте, сколько десятков тысяч тонн песка украдено у нас «Икебукой» за время работы на песчаной косе! И ведь песочек-то не просто черный — бриллиантовый'. Ничего себе плодотворное сотрудничество!

— Почему украдено? Предприятие оплачивает аренду в валюте… — вкрадчиво подлил масла в огонь Председатель.

— Да в том-то все и дело, Юрий Владимирович, что платят японцы лишь за аренду площадки, а стоимость похищаемого песка в арендную плату не входит. Получается, скорлупа — дороже самого яйца!! Вы только представьте: за наем территории они платят копейки, а ценнейшая руда достается им даром! Доведись им закупать ее по мировым ценам, они бы вылетели в трубу! Не удивлюсь, если Внешторг затем закупает у «Икебуко» или у другой фирмы оптику и электронику, где составляющие детали изготовлены из тех самых редкоземельных металлов, что выплавлены из нашего черного песка!…

— Так это не вина японцев, а заслуга… Плюс преступное разгильдяйство головотяпов из Внешторга…

— На поверку выходит, Юрий Владимирович, что ребята из «Икебуко» нашу географию и залежи полезных ископаемых изучили лучше, чем чинуши из Министерства внешней торговли… Проблема, в конце концов, не в этом… Что мы будем делать с «Икебукой»? — Маслов с усилием потер тыльной стороной ладони лоб.

— Чтобы тебя, Леонид Иосифович, хоть как-то успокоить, расскажу об одном историческом курьезе… Однажды Лазарь Моисеевич Каганович, будучи членом Военного совета, выступал на слете бойцов-отличников Калининского фронта. Шел сорок третий год, и всех интересовал один вопрос: когда же союзники откроют второй фронт? На это Каганович ответил так: «Открытие второго фронта целиком зависит от одного человека — от Черчилля… Если бы Черчилль был членом ВКП(б), мы с товарищем Сталиным вызвали бы его в Кремль и сказали: или открывай второй фронт, или клади партбилет на стол!.. А так, ну что мы можем сделать?..»

Усвоил? Но достать японцев все-таки есть возможность… и не только их, но и распиндзяев из Внешторга! Я ведь не зря тебе байку о партбилете рассказал… Его кое-кто из руководителей Министерства внешней торговли положит-таки на стол, не поможет даже то, что он является членом ЦК КПСС! Я об этом позабочусь лично…

Андропов, чтобы унять волнение, полез в тумбочку за кувшином, резко поднялся и, расплескивая воду, стал поливать цветы. Успокоившись, уже по-деловому неторопливо стал диктовать Маслову пункты плана оперативных мероприятий. В заключение сказал:

— Леонид Иосифович, срочно запроси токийскую резидентуру — пусть представят данные о японском экспорте радиоэлектроники, компьютеров и оптики за последний год… Думаю, что со времени заключения «песчаного договора» с Внешторгом продажа Японией перечисленных товаров на мировом рынке стала одной из самых доходных статей ее бюджета, ведь «Икебуко» — наполовину государственное предприятие…

Ну что ж! Вопрос о сдаче в аренду Внешторгом части нашей территории мы и рассмотрим на ближайшем заседании Политбюро… Председательствовать на нем буду я! Генсек, похоже, надолго занемог… Все, за работу! Ты же, Леонид Иосифович, знаешь мой принцип: сочетать пессимизм знания с оптимизмом действий… Не важно, насколько я неудовлетворен нынешней ситуацией, надо делать работу!..

Часть II МАЛЬВИНИНЫ ЛАБИРИНТЫ

Глава 1 МАНЬЯК В ДАМСКИХ ТУАЛЕТАХ

Париж — это золотой фейерверк неги, бесконечное великолепие были, переносящей тебя в сказку. Или наоборот. Импозантное окружение и безукоризненный сервис. Лоснящийся комфорт и изысканная кухня. Культура утонченного наслаждения и вдохновляющая атмосфера ненавязчивой роскоши. И это при том, что ни у кого из окружающих тебя парижан не перехватывает дыхание в груди, никто не пялит на это великолепие глаза, будто все доступно и привычно, как зубная щетка поутру…

С первой тысячью франков и с гомиком Жаном, как это и было оговорено в Москве, Мальвина рассталась сразу же по прибытии во Францию. Расплатилась она со своим притворным мужем, продав привезенные с собой фотоаппараты «Зенит», часы «Полет» и черную икру. Хотя выручить за все это удалось гораздо меньше, чем она предполагала. Зато расходы превзошли все заранее сделанные расчеты. Чего стоили только плата за комнату и питание в пансионе, где она остановилась, чтобы осмотреться и подыскать какую-нибудь работу и постоянное жилье!