Шпионаж и политика

Созданная Ричардом Ченслером Московская компания беспрецедентно и активно действовала именно во время Великой Смуты. Агенты британской разведки — Джон Меррик и Уильям Рассел — пытались навязать России английский протекторат в разгар Смуты. А в 1612 году ко всему прочему именно Лондоном был выдвинут проект военной экспедиции, которая под видом оказания помощи Москве надеялась захватить Русский Север — единственный тогда выход России к морю.

Английский король Яков I уверовал в то, что среди русских есть влиятельные люди, готовые поддержать экспансию Британии. Шпион Джон Меррик вернулся в Россию с королевскими полномочиями и готовился привести в действие механизм установления в России британского протектората. Но опоздал. Нижегородское ополчение с Мининым и Пожарским во главе покончило с польским гарнизоном в Москве. А венчание на царство Михаила Федоровича Романова положило конец Смутному времени.

Однако одновременно с восшествием Михаила Федоровича на престол Русь не без подачи со стороны Лондона оказалась втянута в печально знаменитую Тридцатилетнюю войну. Эта основанная на противоборстве двух течений в христианстве война велась за контроль над миром между постепенно ослабевавшим, но все еще достаточно могучим католицизмом и день ото дня набиравшим силу протестантизмом. И Россия, вопреки всем своим национальным интересам, требовавшим в целом оставаться нейтральной, вступила в многолетний ожесточенный, кровавый конфликт.

Противостояние Англии и России, обозначившись при Иване Грозном, со всей очевидностью проявилось при Петре Великом. Исконно русские земли на западе в начале его правления оставались захваченными шведами, поляками, тевтонами. Петр взялся за возвращение потерянных земель. Он повел войну как на суше, так и на море. Первые успехи русских не на шутку обеспокоили англичан. «Владычица морей» не желала утрачивать свои главенствующие позиции. С тех пор и на столетия вперед Британия ставила перед собой задачи во что бы то ни стало ослабить Россию, не допустить ее возвышения в число наиболее развитых держав. Для этого всеми мерами ограничивался самостоятельный доступ нашей страны к мировым рынкам, чинились препятствия к выходу флота на океанские просторы. Прибрежные территории постоянно становились ареной ожесточенных сражений.

Будущая императрица — шпионка англичан

Вслед за петровскими, в елизаветинские и екатерининские времена Лондон, чувствуя свое превосходство, продолжал поучать русских, снисходительно поглядывая на них свысока и имея в виду свои государственные интересы. Англичане наводнили петербургский императорский двор своей агентурой, охотно демонстрируя коренным жителям свое мастерство в умении шпионить и плести хитроумные политические интриги.

Чарльз Хэнбери Уильямс (1708–1759)

Достаточно вспомнить хотя бы тот факт, что граф Бестужев и даже сама великая княгиня Екатерина (до того как стать императрицей) успели попасть в британские шпионские сети. Оба какое-то время (и не бесплатно, конечно) поставляли секретные сведения главе аглицкой разведки в Санкт-Петербурге — сэру Чарльзу Хэнбери Уильямсу.

Деньги английского короля Георга II в те годы творили чудеса на берегах Невы. Сорок тысяч фунтов стерлингов взятки — и сорок тысяч русских солдат отправлены в центр Европы на помощь англичанам и австрийцам в их войне с Пруссией…

Лондон творил с царской короной все, что хотел. Ему служили и российские послы, и государевы министры. Упомяну в этой связи хотя бы небезызвестных братьев Воронцовых, усердно трудившихся во благо англичан.

Убийство императора Павла Первого

Подобная политика Британии унижала достоинство русских. Ведь она подчеркивала безусловное превосходство Англии и открытое пренебрежение к России. Такое унизительное к себе отношение накапливало ответное неприятие и вражду в российских кругах.

Ко времени восшествия Павла на императорский престол для России стало уже традицией выступать в международных делах в коалиции с Великобританией. Однако осенью 1800 года император Павел порвал с этой традицией и повел Россию на сближение со злейшим врагом Великобритании наполеоновской Францией.

Совершенный Павлом I коренной поворот в российской внешней политике не был следствием случайного эмоционального всплеска, но представлял собой результат переосмысления им истории взаимоотношений Великобритании и России на протяжении XVIII века. Павел пришел к выводу о том, что британские правители использовали Россию в качестве инструмента проведения собственных интересов на европейском континенте и что союз с Великобританией со многих точек зрения невыгоден Российскому государству.

Планы Павла I, безусловно, свидетельствовали о глубине и зрелости его политической мысли, а также высоком мастерстве владения искусством геополитики.

Российский император Павел I (1754–1801)