Шпионаж по-советски. Объекты и агенты советской разведки

Было ясно, что их кто-то выдал.

Хорунжий не без некоторой тревоги решился последовать указанию явиться в Берлин для доклада. Как дезертир, да еще связанный с разведкой Соединенных Штатов, он заработал себе смертный приговор. Но в его положении не подчиниться приказу он не мог. Он поехал в штаб-квартиру разведки, но вернулся невредимым. Позже он ездил туда еще один раз. Для советской разведки Хорунжий как активный агент был гораздо ценнее, чем Хорунжий как заключенный концлагеря или как труп в неизвестной могиле на тюремном кладбище.

«Сосредоточьтесь на НТС, – приказал ему его начальник в Потсдаме двадцатого апреля 1952 года, – и постарайтесь завоевать доверие его лидеров. Постарайтесь также постепенно занять видное положение в этой организации и узнать, кто из американцев стоит за их спиной и финансирует их подпольную работу».

Стремясь выполнить предписание, Хорунжий сделал несколько удачных шагов. Среди его достижений было привлечение к шпионской работе семерых советских беженцев. Весной 1953 года он стал официальным членом НТС, через несколько месяцев он писал в своем донесении в Потсдам:

«Я хочу добиться такого положения, где смогу получать всю информацию: кто работает против нас на нашей территории, где и как долго. Когда я буду иметь информацию о всей сети агентов этой организации, тогда можно переходить к действиям. Однако теперь я должен быть очень осторожным. Самое главное то, что мои шансы улучшаются. Вы можете быть уверены, что ни риск и никакие другие соображения не остановят меня».

Хорунжему было приказано каждый месяц посылать письменные отчеты в Потсдам. Для этого применялась примитивная техника: он печатал донесение на шелковом платке и зарывал его в землю под деревом в определенном участке леса под Франкфуртом. В некоторых случаях жена проносила его бумаги через границу, спрятав их в плитки шоколада. Это характеризовало неэффективность работы советской разведки, сотрудники которой даже не захотели снабдить своего перспективного агента-провокатора коротковолновой радиостанцией. Характерным было и то, что Хорунжий не ощущал поддержки от некоторых своих руководителей.

Потом наступил логический конец. Преданный одним из своих субагентов, Хорунжий был арестован германской контрразведкой и передан американцам. На процессе перед военным судом Соединенных Штатов в декабре 1953 года одним из свидетелей обвинения был Глекнер-Хаммер, советский шпион, который первым установил контакт между Потсдамом и Хорунжим два года назад. За это время он перешел на другую сторону и теперь работал на разведку Соединенных Штатов. Глекнер раскрыл многое о работе советского аппарата и роль Хорунжего в нем. Хорунжего приговорили к четырнадцати годам заключения, а его жену – к двум.

В феврале 1953 года срок наказания был снижен до пяти лет.

Польские разведывательные операции

По своим целям, методам работы и отбору персонала польская разведка в Германии была почти идентична русской. Польские офицеры, жившие в Восточном Берлине под вымышленными именами, вербовали агентов и отдавали им приказы. Агенты, главным образом немцы, должны были следить за военными объектами союзников, а с 1950 года и за зародышем бундесвера. Особый интерес для них представляли политические процессы в Бонне и вокруг него, так же, как и политические партии. По советскому образцу дисциплина была очень строгой, каждый шаг должен был согласовываться с шефом. Обмен информацией происходил при помощи микрофотографий, радиообмена и курьеров. Агентам не обещали защиты в случае их ареста.

В 1947 году два польских офицера, Альберт и Грегор, начали из Восточного Берлина создавать шпионскую сеть в Западной Германии. Из-за «железного занавеса» они наняли некоторое число немцев в качестве агентов. «Историк искусства», Карл Кунце, был поставлен во главу одной из таких сетей. Ему помогала его любовница, Луиза Франкенберг, владелица художественного салона в Западном Берлине.

Личность Кунце была характерной для послевоенного советско-польского шпионского агента. «Историк искусства» на самом деле был бывшим полковником вермахта, его карьера рухнула, и будущее было неопределенным, на прихоти фрейлейн Франкенберг не хватало денег. Когда Кунце принял предложение польских офицеров организовать шпионскую группу в Западной Германии, то надел маску консервативного, гиперпатриотичного германского офицера. Он связался с немцами антисоюзнической ориентации и попросил у них информацию, которая, как он намекал, необходима для германских националистических целей.

Среди клиентов художественного салона Луизы Франкенберг была некая фрау Кнут. Скоро между парой Кунце – Франкенберг и Марией Кнут завязались дружеские связи. Мария была втянута в шпионскую сеть, сначала выполняя только случайные поручения.