Шпионаж под сакурой

— Да-да, Марина-кун, — покивал Ютаро, — я совершенно не против. Продолжайте, Руднев-сан.

— Итак, Ютаро-кун, — сказал я. — Собственно, я высказал всё, что хотел. Разве что, стоило сначала провести артподготовку с доспеха Наэ-кун, потому что её доспех большую часть боя не использовался. Сколько у тебя ещё осталось ракет, Наэ-кун?

— Полкороба примерно, — пожала плечами кореянка. — Хватило бы на пять или шесть вражеских мехов.

— Вот именно, — кивнул я, — видишь, Ютаро-кун, можно было уничтожить полдесятка «Биг папасов». Ты этим пренебрёг. Если бы нам предстоял более длительный бой, это было бы понятно, хоть и снова не совсем оправдано, ибо Наэ-кун расстреляла большую часть ракет.

Юноша снова уронил голову. Похоже, я поставил его на грань отчаяния.

— Выходит, — тихо промолвил он, — я никуда не гожусь, как командир отряда.

— Кто сказал? — удивился я. — Я просто обратил твоё внимание, Ютаро-кун, на ошибки, допущенные тобой при командовании отрядом. Не более того.

— Быть может, — предложил Ютаро, — вам взять командование в свои руки, Руднев-сан, у вас, действительно, много реального боевого опыта. А мне ещё учиться и учиться.

— Ни в коем случае, Ютаро-кун, — отрезал я. — Ты — командир отряда «Труппа» и другого ему не надо.

— А где ты, собственно, успел повоевать на мехах, Руднев-сан? — небрежно спросила у меня Марина.

— Немного ещё в Гражданскую, — пожал плечами я, — потом ещё немного на КВЖД, с китайцами.

— Надо продолжать тренировки, — произнёс Накадзо, — с учётом предложений Руднева-сан.

— Отряд, — скомандовал Ютаро, — по машинам.

Юноша легко и быстро учился на собственных ошибках, особенно когда ему на них прямо указывали. Кроме того, ему нельзя было отказать в усердии — гонял он нас и себя до седьмого пота, и только прямой приказ Накадзо прекратить тренировки на сегодня остановил его. Мы выбрались из доспехов. Я глянул на часы, висящие над входом, оказалось мы благополучно пропустили обед и теперь пора уже ужинать. Потому мы и отправились в столовую. Но и тут не было мне покоя. Ютаро всю дорогу расспрашивал меня, что он сделал правильно в том или ином бою, а что бы я сделал в той или иной ситуации. У меня от него голова разболелась, и отделаться удалось только возле раздевалки. Пока Ютаро менял форму на гражданскую одежду, я позорно ретировался наверх вместе с девушками и Накадзо, которому, как и мне, переодеваться нужды не было.

— Совсем замучил тебя Ютаро-кун, — усмехнулся в тесноте лифта Накадзо. — Именно из-за его настойчивости и нежелания оставлять ничего, не разобравшись до конца, я и выбрал его в командиры отряда.

— Из него выйдет отличный командир, — кивнул я, стараясь делать как можно меньше движений, чтобы не зацепить плечом никого из девушек. — Вот только я хотел бы узнать, для чего вам понадобился я, или меня просто проверяли всё это время? И что делают устаревшие североамериканские «Биг папасы» посреди столицы Японии? Я так понял, что вы с ними воюете в последнее время.

— Примерно с твоего прибытия в Токио, — не преминула вставить шпильку Марина.

— Можете написать об этом в местную охранку, — усмехнувшись, сказал я по-русски.

— Это долгая история, Руднев-сан, — сказал Накадзо, — и явно не для лифта. Сегодня после ужина, если не попадётесь в руки Ютаро-кун, заходите ко мне в кабинет. Я вам всё объясню.

За ужином Ютаро, конечно же, донимал меня расспросами о тактике, подробно останавливаясь на каждой допущенной ошибке. Он предлагал различные варианты действий, стараясь с моей помощью выработать наилучшую с его точки зрения стратегию. Отвязаться мне удалось лишь сказав, что вот так на пальцах проверить его предложения нельзя. Это надо делать в ходе тренировок. Мне показалось, что Ютаро готов прямо сейчас вскочить из-за стола и ринуться обратно — проверять свои тактические выкладки. Остановил его снова прямой приказ Накадзо отдыхать.

— Толку от измотанных вконец пилотов будет мало, — сказал он юноше. — Тем более, что Руднев-сан нужен мне. Идёмте, — махнул мне Накадзо.

Мы поднялись из-за стола и направились в его кабинет. Там Накадзо первым делом откупорил сакэ и разлил его по чашечкам.

— Накадзо-сан, — усмехнулся я, — у вас в предках русских не было?

— Это в вы к чему, Руднев-сан? — не понял Накадзо.

— К тому, что каждый сложный разговор вы с сакэ начинаете, — усмехнулся я.

Мы выпили, и Накадзо произнёс:

— Разговор у нас, Руднев-сан, скорее будет не тяжёлый, а долгий.

После ужина к Ютаро подошла Марина и попросила его отойти с ней и переговорить. Они вышли на улицу и отправились гулять по темнеющим аллеям небольшого парка, окружавшего театр.

— Ты хотела поговорить, Марина-кун? — спросил, наконец, утомлённый молчанием Ютаро.

— О Рудневе, — ответила она. — Ты слишком сильно доверяешь ему.

— Я понимаю, что вы с ним воевали друг против друга, — сказал Ютаро, — но война давно прошла и пора уже забыть о ней. Тем более, что и Руднев-сан теперь вынужден покинуть родину.