Шпионаж под сакурой

— Это часто бывает, — кивнул Накадзо. — Я намерено не стал прерывать боя, хотя приборы зарегистрировали вашу эйфорию. В следующий раз, надеюсь, вы обязательно доложите мне о вхождении в это состояние.

— Так точно, — ответил я. — Разрешите вернуться в строй?

— Нет, — отмахнулся Накадзо. — Даже с учётом вашего выхода из боя, отряду удалось одолеть врага. А вам сегодня, Руднев-сан, нельзя больше садиться за рычаги доспеха духа. Это может пагубно сказаться на вашем здоровье. Вы, видимо, забыли или выбросили из головы мои слова относительно судьбы первого отряда.

— Прошу прощения, — мрачно ответил я.

— Результаты вашего слияния с доспехом очень велики, — сказал Накадзо, — приборы просто зашкаливало. Потому вам придётся проводить вдвое больше времени с Рюхэем-сан.

— Вас понял, — кивнул я.

— Вот и отлично, — кивнул Накадзо в ответ. — На сегодня для вас тренировки заканчиваются. Ступайте отдыхать, Руднев-сан.

Я дождался окончания тренировочного сражения. Доложил Ютаро о том, что не могу больше принимать участия в тренировке и по приказу Накадзо-тайса отправляюсь на отдых.

— Мы продолжим отрабатывать предложенную вами тактику, — сказал юноша.

Я попрощался со всеми и отправился наверх, в театр.

Глава 2

Ноябрь 9 года эпохи Сёва (1935 г.) Токио

Утро следующего дня началось для меня несколько неожиданно. Буддист Рюхэй явился ко мне в полпятого утра и разбудил негромким, но настойчивым стуком в дверь. Я открыл ему, но монах входить отказался, а пригласил меня следовать за ним.

— Я живу не в театре, — сказал он. — Мой дом в Асакусе при храме Сэнсодзи. Там мы и начнём работу с вами. Она займёт достаточно продолжительное время. Я уже сообщил Накадзо-тайса о том, что на неделю или две вы будете полностью выключены из тренировок отряда.

Мы сели в полупустой по раннему утреннему времени трамвай и он покатил в Асакусу.

— В чём именно будет заключаться ваша работа со мной? — спросил я у монаха, чтобы не терять времени на объяснения в храме.

— Вам, Руднев-сан, — ответил Рюхэй, — надо научиться сохранять контроль над телом и духом. Отключаться от полного слияния с доспехом духа, но не до конца, тогда потеряется весь смысл кристалла.

— Сохранить такого рода баланс, — сказал я, — будет непросто.

— В вашем, Руднев-сан, случае особенно, — произнёс Рюхэй. — Степень вашего слияния с кристаллом близка к абсолютной, даже остаточных явлений его хватило на то, чтобы почувствовать тренировочный доспех своим телом. Это — большая редкость, грозящая вам большой опасностью. Но, думаю, вы степень её уже осознали.

— Да, я вполне осознал опасность, — кивнул я. — Я ведь вполне мог и не пережить вчерашнего тренировочного боя.

— Если бы в доспехе был установлен кристалл духа, — спокойно ответил Рюхэй, — то так бы и случилось.

И то ли от этих слов, то ли от спокойного тона монаха, меня по коже мороз продрал.

— Наша остановка, — кивнул Рюхэй, поднимаясь.

Я встал вместе с ним и вышел из трамвая. Мы прошли по длинной улице до большого храма, ворота которого охраняла пара жутких статуй, изображающих каких-то божеств или воинов. И на улице, и во дворе храма было достаточно много народу, несмотря на утро буднего дня. Мы прошли к небольшой боковой двери в храм, и Рюхэй проводил меня в маленькое помещение с небольшим ручьём, кустиком бамбука, растущим в углу, изречениями на стенах и внушительной стопкой ароматических палочек.

— Садитесь, где вам удобно, — сказал мне Рюхэй, направляясь к стопке палочек.

Я снял куртку, положил прямо на пол, вешалок тут не было, и сел рядом. Рюхэй порылся какое-то время в стопке палочек, установил выбранные в небольшие бронзовые подставки, которые расставил по залу, подстилая под каждую бумажную салфетку. Я усмехнулся такой предусмотрительности, и подумал, что Рюхэй, скорее всего, чисто подметёт помещение, чтобы убедиться, что никакого мусора нет. Этим японцы меня всегда поражали. Расставив их, он поджёг каждую — помещение начало наполняться сизым ароматным дымком.

— Садитесь, как вам удобно, — почти повторил свою предыдущую фразу Рюхэй, опускаясь на пол и садясь в позу лотоса.

Я видел, как опускался на пол в такой позе наш тренер Сан Саныч, когда начинал занятие по традиции с краткой лекции о дзюдо и мотивам применения его приёмов. Мы садились напротив него, стараясь принять ту же позу, но обычно получалось только сесть по-турецки. Вот и сейчас я сел также, сложив руки на коленях.

— Закройте глаза, Руднев-сан, — произнёс монах, — и прислушайтесь к себе. Сегодня мы будем будить спящую внутри вас силу.