Шпионаж под сенью муз. Как представители творческих профессий служили разведке

И тогда в США сэр Уильям Стивенсон снова связывается с Гретой Гарбо, и кинозвезда пересекает океан. Она едет в родную Швецию, где знает многих влиятельных людей, в том числе членов шведской королевской семьи. В сумочке Греты лежит письмо английского физика Джеймса Чедвика, адресованное Нильсу Бору. Чедвик убеждает нобелевского лауреата срочно покинуть Данию и прибыть в Англию. Пись мо начинается так:

«До меня дошло окольными путями, что Вы подумываете о переезде в нашу страну, если к тому представится благоприятная возможность. Мне не нужно говорить Вам, как был бы я счастлив увидеть Вас вновь. В мире нет другого ученого к которому с большей благожелательностью отнеслись бы и университетские круги, и широкая публика… Если Вы решите приехать, Вам будет оказан самый теплый прием, и Вы получите возможность послужить нашему общему делу.

Я никоим образом не хочу влиять на Ваше решение, ибо только Вы один можете взвесить все обстоятельства, а я питаю безусловную веру в Ваш суд, каким бы ни оказался приговор».

Это письмо Гарбо передала по конспиративной цепи капитану датской армии В. Поту, а тот доставил его Бору. В от ветном письме Бора, которое вскоре легло на стол уже не Чедвика, а высоких чинов британского правительства, перемешались романтизм, героизм и наивность:

«…Я чувствую, что в нашем безысходном положении мой долг — помогать народному сопротивлению, тем угрозам каким подвергаются свободные институты Дании, и защищать тех ученых, которые нашли здесь прибежище. Однако ни сознание этого долга, ни даже мысль об опасных репрессиях против моих коллег и семьи не весили бы достаточно много, чтобы удержать меня здесь, если бы я чувствовал, что другим способом мог бы оказаться более полезным, но едва ли это вероятно. Я убежден, что практически невозможно немедленное использование последних чудодейственных открытий атомной физики, какие бы перспективы они ни сулили в будущем.

Однако настанет момент — быть может, в скором времени, — когда положение вещей изменится, и тогда я смогу в меру своих скромных сил тем или иным путем помочь восстановлению интернационального сотрудничества во имя прогресса человечества. Как только придет этот момент, я с радостью сделаю все, чтобы присоединиться к моим друзьям».

Стало ясно, что Бора надо не уговаривать, а просто экстренно увозить. Было принято решение готовить его переправку в Швецию.

Королевский прием

Грета понимала, что помощь надо искать на самом верху. И вот уже ее каблучки стучат по брусчатке королевского двора.

В официальной резиденции монарха Густава V — тихо и торжественно. Кабинет золотится даже в пасмурный день. Король приветлив и участлив:

— Как добрались, фрекен Гарбо?

— Благодарю вас, ваше величество. Приезд на родину для меня — всегда радостен. Особенно теперь, когда на меня легла непростая миссия, из-за которой я вчера по телефону и просила об аудиенции.

— Я буду рад быть полезным вам.

Разговор длился около двух часов.

— Я все понял, фрекен Гарбо, — сказал король под конец беседы. — Рассчитываю на то, что в этом деле нам поможет король Дании Кристиан X, мой друг и родственник.

В тот же вечер по секретным дипломатическим каналам королю Дании было доставлено из Швеции шифрованное письмо от Густава V.

Положение Кристиана Х было двойственным. В 1940 году, едва закончилась операция немцев по демонстративному штурму старой крепости над гаванью Копенгагена и пленению расквартированного там гвардейского полка, датский король не только объявил о капитуляции, но и поздравил германского генерала Курта Химера с «блестяще выполненной работой». То есть с оккупацией своей страны и своих подданных.

Долгое время Кристиан X был послушной немецкой марионеткой. Однако в 1943 году, когда Германия стала терпеть одно поражение за другим, он осмелел и все чаще не подчинялся требованиям оккупантов. Через него шведским и английским секретным службам удалось связаться с представителями датского Сопротивления, и оно подключилось к операции по переброске Нильса Бора в Швецию.

Нильс Бор долго пах рыбой

Собственно, именно датские участники Сопротивления вывезли Бора и его жену в Швецию — на рыболовецкой шхуне.

В трюме остро пахло рыбой. Потом долго одежда Нильса Бора и его жены Маргарет не могла освободиться от этого «амбре»… Наконец, шхуна пришвартовалась в небольшой гавани неподалеку от Мальме.

Через несколько дней Маргарет встретит здесь их детей и брата. А сам Нильс Бор поедет поездом в Стокгольм. Там ему вручат телеграмму от лорда Черуэлла, личного советника Черчилля по научным вопросам: это было официальное приглашение в Великобританию. Медлить было нельзя: обнаружилось, что за Бором следят немецкие шпионы.

Как мы уже знаем, ночной полет на самолете «Москито» прошел благополучно. В конце 1943 года Нильс Бор и его сын Оге отправились в США, в Лос-Аламос, для участия в работе над Манхэттенским проектом.

Снова в Дании Бор оказался в 1945 году, когда она уже была освобождена от оккупантов.

Графит или «тяжелая вода»?