Шпионка-2 (СИ)

В этот момент его лицо исказилось то ли от страха, то ли от отчаяния. Скулы отчётливо проступили, вены на шее вздулись. Золин посмотрел на моё лицо, молчал несколько мгновений, а затем выдавил, уже намного тише:

- Я больше не собираюсь врать, что ты мне безразлична. Никогда в жизни мне ещё не приходилось так долго молчать о своих чувствах. Я тебе клянусь, если бы ты родилась в Лораплине, мы бы начали встречаться ещё тогда, ещё в Академии! Ещё в тот момент, когда ты свисала с крыши в одном полотенце!

Я почувствовала, как подкашиваются колени. Сама с трудом соображая, что происходит, начала съезжать по стенке вниз.

- Я тебя люблю. И делай теперь что хочешь, но убежать уже не выйдет. Ясно? Тебе придётся мне ответить. В любом случае. Либо "да", либо "нет", но ты не отмахнёшься, ты не сделаешь вид, что ничего не было.

"Я тебе не позволю", - предполагаемое окончание фразы так и повисло в воздухе.

- Ну?! - воскликнул парень, глядя на меня сверху вниз. - Не молчи, Майки. Либо мои чувства взаимны, либо нет.

- Золин... - хрипло проговорила я. - Алан мой отец.

Это была одна из тех пауз, которые не должны возникать, но они возникают. Золин ошарашено замер. А я... придумывала, что сказать.

-- Я узнала об этом сегодня. И убежала... потому что... потому что... у меня тут внутри всё... - Я абстрактным движением обвела область в районе груди. - Тут так всё болит, - шёпотом закончила. - Если бы ты только знал, как мне больно.

Золин осторожно присел на колени, чтобы наши лица находились на одном уровне.

- Я не хотела тебя обижать, - всё ещё шёпотом выдавила я, - но мне так тяжело говорить. Я даже когда просто думаю, эти слёзы, они всегда текут... а я так этого не хочу.

- Майки...

- И я не могу тебе показать. Я выкинула твой репейник.

- Какой ещё репейник? - Золин недоумённо посмотрел на моё пришибленное лицо.

- Ты уехал и оставил только репейник у меня на спине.

- Ты хранила этот репейник?

- Целый год.

- Это значит "да"?

Дурацкие слёзы стекли к щекам.Я сморгнула водную пелену, как всегда подкатившую в самый неподходящий момент.

- Это значит "да".

***

В этом коридорчике время замерло. Его липкие стрелки прилипли к циферблату и отрывались с таким трудом, отсчитывая секунды, будто старались специально для нас.

В безумном круговороте событий, нам нужны были эти секунды.

-- Репейник? - таким голосом, словно до конца так и не смог поверить, переспросил Золин.

-- Репейник.

-- Но почему ты тогда просто не сказала? Всё, как есть?

-- А ты почему не сказал?

-- Я сказал.

-- Ты только сейчас сказал. Но у тебя же... это давно началось, -- я смущённо опустила глаза в пол. Чёрт подери, ненавижу себя в такие моменты!

-- У тебя тоже.

-- Неправда!

-- Почему ты относишься к этому, как к чему-то плохому? Это же прекрасно, -- Золин непонимающе посмотрел на мою напряжённую фигуру.

Мы сидели с ним рядом, прижимались к стене, но не прикасались друг к другу. Хотя на наши руки опирались на пол и находились в неподобающей близости.

-- Меня учили, что в чувствах нет ничего прекрасного, -- хмуро пробурчала я, сгибая ноги в коленях и опуская на них подбородок. Вздохнула, как-то слишком уж грустно. - Я не такая как ты.

- По-моему, быть одинаковыми очень скучно.

Я уставилась в пол. Он, конечно, прав, но...

- Майки, - тихо позвал Золин, - молчать не обязательно.

От меня вновь донёсся скупой вздох.

- Я не знаю, что сказать.

- Знаешь.

- Может, и знаю. Но тебе это не понравится.

Золин хмыкнул.

- Мы вообще-то не первый год знакомы. Я тебя знаю. Говори честно.

Я повернула голову, и теперь на колени опиралась моя щека. Посмотрела на спокойное лицо парня и призналась:

- Со мной такое впервые. Меня никто никогда не любил, и я тоже никогда ни к кому этого не испытывала. Я не знаю, как это должно быть.

- Видимо, на то мы и разные, чтобы я тебе показал.

- Ты не понимаешь? Мы больше не друзья. Мы никогда уже не сможем всё переиграть.

Парень напрягся.

- Зачем что-то переигрывать?

- Потому что ничего из нас не выйдет.

- Да с чего ты это взяла?

- Золин, посмотри на нас. Ты добрый и открытый, а я терпеть не могу людей.

- Это же такая глупость, мы сможем найти компромисс, - хмуро проговорил парень.

- Ты готовишь, а я нет.

- И что? Да, ты не умеешь готовить. Не вижу в этом трагедии.

- Я злая и чёрствая.

- Майки, я знаю, какая ты. - Он секунду тупо глядел на моё отчаянное лицо, а потом вдруг сказал: - Ты опять это делаешь, да?

- Делаю что?

- Ты пытаешься убежать. Опять! Придумываешь кучу причин, благодаря которым сможешь снова влезть в шкуру вредной одиночки.

Не успела я возразить, как Золин в одно мгновение придвинулся ближе и схватил меня за руку, склонившись над моим лицом.

- Это не болезнь, ты не умираешь, люди так живут и умудряются быть вместе.

- Это всё равно закончится, - тихо ответила я, в противовес своим словам мысленно наслаждаясь нашей близостью. - Мы закончимся.

- Даже если и так, что мешает нам попробовать?

- Будет больно. Я не хочу чувствовать душевную боль.