Шпионка для тайных поручений

— Отчего же не сможете, сможете, — пожал плечами лесник. — Только он все равно сейчас спит. Я дал ему бальзам, который обычно сам готовлю. После него раненый будет спокойно спать целые сутки.

— Спать сутки? Вы считаете, ему это поможет?

— Вот что, мадам… — Голос лесника посуровел, и Соня поняла, что и жена, наверное, может повелевать им не во всякое время. Особенно ежели он считает себя правым.

Но тут лесник взглянул в ее растерянные глаза и смягчился:

— Пусть ваше сиятельство не беспокоится, бальзам я давал своим детям, когда они болели. Эли, как видите, жива и вполне здорова. Как и наш старший сын Мишель, который состоит на королевской службе…

Жена лесника, слушая их разговор, все больше проникалась мыслью о том, что муж не похвалит за то, что она взяла от аристократки деньги. И потому она решила все прояснить тут же.

— Ее сиятельство заплатила нам десять луидоров, — неуверенно проговорила она.

Лесник начал поворачивать к жене возмущенное лицо, но Соня уже не слышала разговора, который произошел между супругами, потому что Люси поторопилась отправиться в дорогу. Едва Соня открыла дверцу кареты и ступила на подножку, как она подняла хлыст.

Дорога оказалась еще хуже, чем та, которой они ехали к домику лесника. Карету качало так, что Соня едва не падала на пол, лихорадочно цепляясь за сиденья. Сквозь тряску она слышала лишь крики Люси:

— Живей! Живей!

Может, что-то ее испугало?

Зато и доехали быстро. Карета остановилась, и дверцу распахнула улыбающаяся Люси.

— Вот мы и дома, слава господу нашему, засветло, — произнесла она; почти тут же Соня услышала звучный шлепок, девушка отшатнулась и жалобно произнесла: — Ну, папа, я же просила, мне скоро восемнадцать лет, а ты лупцуешь меня, как маленькую.

— Маленькая не маленькая, а я за тебя отвечаю, вот замуж выйдешь, там пусть твой муж беспокоится!.. Но, ради всех святых, где ты раздобыла эту карету?! Люси, я с детства внушал тебе, что чужое брать нехорошо.

— Папа, ты, как всегда, торопишься! Кто тебе сказал, что я ее взяла? Только потому, что я сидела на козлах, ты подумал так плохо о своей дочери?!

— Ладно, ладно, дочурка, я погорячился! — смягчил голос мужчина. — Но что я мог еще подумать, ежели ты обещала вернуться в четыре часа пополудни, а тебя нет и нет, к тому же Бернар куда-то запропастился. Дело идет к вечеру… Не мог же я бросить дом, чтобы пойти тебе навстречу… Ты на меня не обиделась, правда, Люси, не станешь же ты обижаться на своего старого папочку…

— Ясное дело, не стану! Чего бы это я обижалась? Но согласись, что я с лошадьми могу управляться гораздо лучше, чем хозяйка этой кареты, которая сидит внутри.

— Так ты приехала не одна? — Голос мужчины снизился до полушепота. — А не предупредила. Я раскричался, как сварливая кухарка…

Соня поняла, что пора ей появиться на свет. А то она сидит в карете и будто подслушивает разговор между отцом и дочерью. Она поставила ногу на подножку.

К ней тотчас подбежал и подал руку мужчина средних лет, опрятно одетый. Он поклонился Софье и произнес:

— Позвольте, мадам, вашу руку.

А Соня в этот момент лихорадочно думала, как ей представиться. Своим собственным именем или графиней Савари? Ведь по документам она и в самом деле графиня Савари. Получается теперь — вдова. Она совсем забыла об этом. К тому же бросила тело своего мужа на произвол судьбы! К счастью, встретивший их мужчина не заметил ее смятения.

Но нет, перед этими добрыми людьми ей нет необходимости притворяться. Вряд ли они станут требовать у нее документы… Кстати, расстанься она с Тредиаковским в хороших отношениях, имела бы сейчас при себе свои собственные документы. Он ведь предупредил, что возит их с собой, чтобы отдать Соне при встрече…

Опять она ушла в свои мысли, а отец Люси ей что-то рассказывает!

Он пощелкал пальцами у виска.

— …Но я, кажется, разболтался, едва увидев красивую женщину… Ах да, простите, я вам не представился. Меня зовут Жильбер Роллан.

— А я княжна Софья Астахова.

Ничего, Соня побудет в своем истинном обличье еще некоторое время, а потом решит, как ей быть дальше. Ведь до Австрии — цели ее поездки — еще ехать и ехать.

— Так вы иностранка? — изумился Роллан. — Вот уж никогда бы не подумал!.. Вы не беспокойтесь…

Он заметил, что Соня невольно оглянулась на оставленную карету.

— Люси сама выпряжет лошадей, и у нас будет чем их накормить…

Осторожно поддерживая Соню под руку, он вел ее к дому, выстроенному из камня, умело подобранного один к другому, так что стены смотрелись очень живописно и никак не напоминали жилье крестьянина. По крайней мере, по Сониным представлениям.

Окна дома были из разноцветного стекла, но это был вовсе не витраж, а случайное сочетание небольших его частей, как если бы просто использовали то, что осталось от витража.

— Красивый у вас дом! — восхищенно проговорила Соня.

Роллан одобрительно посмотрел на нее.

— Я построил этот дом для моей ныне покойной жены, матери Люси. Я делал витраж в соборе Святой Женевьевы, и настоятель разрешил мне взять оставшиеся кусочки стекла. Падре знал, что я беден… Прошу вас, проходите в дом.