Шпионка его Светлости или Рабыня с короной

Ромул и Давид встретились в Малом зале переговоров. Всадник как всегда был невозмутим.

— Однажды я убью тебя, — хмуро пообещал ему Ромул.

— За что?

— Как ты смеешь приближаться к моей дочери?!

— А что такого? Она красивая девушка, а ты держишь её при себе как собачонку.

— Ариадна — моя самая большая драгоценность, — без тени иронии произнес Ромул. Я отдам её лишь самому достойному.

— А такой ещё не родился, и бедняжка так и останется старой девой, — задумчиво ответил Давид. — Сочувствую.

— Что?! Да как ты смеешь?!

— Оставим это. Судьба твоей дочери пусть волнует остальных Всадников. Я пришел обсудить ситуацию на Карданских скалах. Там произошел прорыв темной энергии, и мы не в состоянии её залатать. Нужно прибегнуть в помощи Скифского артефакта.

— Это крайний случай, — задумчиво протянул Ромул.

— А наш случай и есть крайний. Погибли жители окрестных деревень. Нужно действовать.

— Хорошо. Я так понимаю, ты хочешь стать вторым? — оскалился в улыбке он.

— Напомни мне как работает эта штука, — Давиду было не просто признать, что он не все знает об этом загадочном артефакте.

— Он дает мощный магический импульс. По сути, он становится гарантом заключенного договора. Два мага заключают его. Первый становится принимающим, второй — отдающим.

— Идет.

Им принесли небольшой предмет, напоминающий лампу. Император произнес несколько заклинаний, и из артефакта появилась красноватая дымка, формируя человекоподобный силуэт.

— Я дам вам то, что вы хотите, — зашипело оно, — но взамен попрошу самое прекрасное, что есть в этом дворце.

— То есть? — нахмурился Ромул.

— Я дам тебе, — обратилось оно к Давиду, — нужную магию. Но взамен возьму у тебя, — посмотрело оно на Ромула, — самое прекрасное, что есть в твоем дворце. Это станет платой за магию.

— И что ты с этим сделаешь?

— Отдам Принимающему.

Ромул задумался. Что прекрасного есть в его дворце? Драгоценности, шелка, ткани, произведения искусства… Пусть берет что хочет.

— Согласен, — твердо сказал он.

Он и Давид быстро провели ритуал. После него Ромул в задумчивости сел в кресло. Что в его дворце самое прекрасное? Он раньше не задумывался об этом. Наверное, какая-нибудь картина или украшение… Догадка пронзила его как разряд тока.

— Ариадна!!! — закричал он, бросившись в коридор. Давид ничего не понял и отправился к Карданским скалам.

Растерянный отец ворвался в покои дочери, но было поздно. Она исчезла, не оставив следов.

* * *

Я даже не успела ничего понять, когда мою комнату заполнил красный дым. Невольно вдохнув его, я потеряла сознание, а в себя пришла в чьей-то постели. Надо мной склонился тот самый мужчина, из-за которого меня отправили с приема. Его глаза притягивали меня, манили. Захотелось приблизиться и поцеловать его… Я резко села, оттолкнув его и отгоняя странные видения.

— Что случилось? Как я здесь оказалась? — потребовала ответа я.

— Долгая история, — вскинул бровь он. — Если вкратце, то ты теперь, похоже, моя.

— Что?! Это в каком это смысле? — ужаснулась я.

— В прямом. Ты моя.

— Я принадлежу отцу, — уверенно заявила я.

— Нет. Он отдал тебя мне за мощный выплеск магии, чтобы закрыть прорыв темной магии.

— Это бред. Этого не может быть. Отец бы никогда так не поступил! Никогда!

Только сейчас я остро ощутила, что нахожусь, судя по всему, в его спальне. Как же так? Папа берег меня больше всего на свете. Это какая-то магия. Так не могло случиться.

— Мы заключили магический договор. Если бы это было не так, то тебя бы не перенесло ко мне, минуя защиту дворца. Ты знаешь, что являешься Всадницей, как и твоя мать?

— Я не Всадница. Дракона во мне нет.

— Вообще-то…есть. Есть особая категория Всадников, Ариадна. Свободные. Такие, как я. Нам не нужно умирать, чтобы переродиться, мы не связаны моральными обязательствами. Понимаешь?

— Допустим.

— Так вот, для того, чтобы пробудился дракон, нам нужно лишь одно — зажечь сердце.

— Как?

— Страстью, — просто ответил он, послав мне многозначительный взгляд.

— На что это вы намекаете? — я начала медленно отползать от него. Я — принцесса. Он не посмеет меня тронуть.

— Признай, когда ты увидела меня, в тебе что-то шевельнулось, не так ли? Как будто тебя пронзило молнией…

— Это ничего не значит!

— Значит, Ариадна, значит, — уверенно заявил он и мгновенно оказался рядом, прижимая меня к себе.

Я пыталась сопротивляться, но он лишь крепче сжал меня. Неожиданно я почувствовала острую необходимость поцеловать его. Он приблизил свое лицо, и я не смогла сдержать порыв. Наши губы соприкоснулись, и по телу начала распространяться сладкая волна желания. Давид ослабил хватку, но все же крепко прижимал меня к себе.

— Я не могу, — простонала я. — Мы ведь даже не женаты…

Мои слабые возражения были сметены страстным напором мужчины. Он терзал мои губы, подчиняя себе. Я пыталась сопротивляться, но это было очень сложно. Во-первых, Давид сильнее, а во-вторых я, к своему стыду, сама хотела этого.