Шпионка

Найти пекарню «Хлебец» оказалось непросто. Я слышала, как Слоф упоминала о ней при Тодде, но ее месторасположение так и не объяснила, ограничившись простым: «на главной улице». Я обошла ее вдоль раза три, но «Хлебца» не обнаружилось. Пока раздумывала: ориентироваться по запаху или спросить у кого-нибудь дорогу, заметила, что в углу улицы столпился народ. Я медленно подошла к этому сборищу и прислушалась:

— Три часа, когда уже откроется?

— У-у! Мне и постирать, и обед приготовить, а этот подлец словно нарочно нервы треплет!

— Эй, уважаемый! Мы ждем!

Я пригляделась к вывеске магазинчика. На ней коряво красовалась надпись «Хлебец», а рядом, словно в доказательство висел плоский, деревянный батон. Я еле успела прижаться к стене, как мимо пронеслось несколько человек. С разъяренными лицами они быстрым шагом дошли до небольшой лавки, и влетели в нее, с такой силой хлопнув дверью, что я поморщилась.

За ними последовали еще несколько человек, и так, постепенно толпа рассосалась.

В животе противно заурчало, и я вдохнула поглубже — то ли для храбрости, то ли надеясь, что этого моему желудку хватит. Мне нужна была именно эта пекарня, ведь она была единственной в городе, куда завозили мармеладки. Оглянувшись по сторонам, подошла к магазинчику и осторожно постучала в дверь. Потом еще и еще. Никто не открывал. Да что там с пекарем вообще? Судя по табличке на двери, обед кончился полчаса назад. Я заглянула в окно — грязное, и так в доме темно, а тут уж совсем ничего не увидеть. Похоже, торговец действительно куда-то ушел. Я решила попытать счастья в другом окне, скорее просто ради любопытства. Посмотрела на стекло, полностью покрытое разводами, и передумала.

— Что бы получить выпечку, совсем не обязательно лазить в чужие пекарни! — раздался сзади грозный голос, явно обращавшийся ко мне.

Я медленно повернула голову и увидела перед собой толстого мужика, с двумя подбородками (один небольшой, а второй доходил ему до груди), и огромным животом, на котором вполне можно было спать, не боясь свалиться на пол. Голову мужчины укрывала пекарная шапочка, по длине равной моему росту.

«Пять таких шапочек, и я дотронусь до луны», — мрачно подумала я.

— Извините, я ничего не хотела воровать.

— Хотела — не хотела, а все равно бы не смогла! — заявил пекарь. — Еще не одному проклятому воришке не удалось сюда пролезть! — мужчина погрозил мне пальцем.

— У меня деньги есть, — обиженно заявила я. — А вы не открывали, я и решила осмотреть дом. Ну, раз вас не интересуют голодные покупатели, то что ж, прошу разрешить откланяться…

Прыти у пекаря заметно поубавилось.

— Ну, раз с деньгами пришла — заходи, — пропыхтел мужчина.

Я поморщилась. Деньги есть — и тебе везде рады. Ох уж эти печальные законы жизни.

Пекарь развернулся и словно медведь, переваливаясь с одного бока на другой, побрел к входной двери. Бедный человек так запыхался, что на его лице выступила испарина. Он открыл дверь и тут же схватил полотенце, долго и усердно протирал измученное красное лицо.

— А почему вы так долго не открывали? — между делом спросила я, оглядывая помещение.

— Ел, — лаконично ответил мужчина.

«Полтора часа?!» — успела подумать я, а следующий миг у меня глаза разбежались в разные стороны от изобилия пирожных. Маленькие, большие, длинные, в виде звездочек, с вареньем, капустой, курагой, ванилью… и мармеладки. Мармеладки!!! Я схватила в охапку половину лежащих в коробке жевательных змеек, и быстро положила торговцу на весы.

— Мне этого, — жадно заявила я. — И того! И этого! И вот этого! А еще вон того! Нет-нет, ниже, ниже, еще ниже! Да вон же!!!

И тут мне на глаза попались эклеры. Живот заурчал с тройной силой, и я опасливо оглянулась на взмокшего пекаря, вдруг он тоже услышал? О, я их пробовала всего однажды, когда мы всей группой во главе с проф-магом выезжали в центр города, и на пять минут зашли в булочную. До сих пор на языке чувствовался мягкий вкус ванили и тающая помадка… Ммм… Боже, как же мне тогда хотелось продлить удовольствие!

Я набрала себе бессчетное количество этих эклеров и щедро вручила торговцу — пусть считает!

Мда, сума вышла не маленькая. Что-то внутри меня проснулось и защемило сердце — жалко тратить столько денег на такую ерунду. Я достала монеты и пересчитала. Выходило, что на эти булочки я истрачу почти все сбережения! Жадность открыто взяла свое и я смущенно вернула на место половину всего, что набрала, не решаясь смотреть на злого торговца. Он снова все пересчитал, и на этот раз сумма меня устроила.

— Тебя что, дома не кормят? — удивленно спросил пекарь, когда получил свои деньги.

— Кормят, — пробурчала я, набивая рот мармеладками. — Просто я сладкоежка.

— Сладкоежки столько не едят, — заявил мужчина.

— Вы просто нас незнаете, — невнятно проговорила я.

Я поблагодарила его за такую вкуснятину и накинув лямку сумки на плечо, побрела по улице. Ураган в животе потихоньку утихал, и на душе становилось все приятнее и приятнее.

Немного подумав, я направилась в Академию.

* * *