Шпионская сага. История восьмая. Москва слезам не верит (СИ)

Он молча подошел к окну и замер, облокотившись рукой о стекло и положив на нее голову. Он был убит, раздавлен, потерян. Она должна была ему помочь. И вдруг она совершенно четко поняла, что нужно делать.

Саша посмотрела на него, обернулась к выходу, снова на него, потом вдохнула-выдохнула и, решительно сделав шаг вперед, закрыла за собой дверь. Темнота кабинета освещалась лишь тусклым светом луны в ясном зимнем небе да отблесками неоновых реклам. Саша подошла к нему и остановилась за спиной.

Он продолжал стоять неподвижно, словно оцепенев.

Она медленно подняла руки и положила ему на плечи. Он не обернулся, не стряхнул ее руки со своих плеч, даже не вздрогнул. Она сделала еще один шаг и прижалась к его спине, руки еще больше обняли его, обхватив за плечи. Только тогда он вдруг медленно совсем чуть-чуть повернул голову в ее сторону. Она опустила руки на его грудь, почувствовав, как вдруг участилось его дыхание.

Он медленно повернулся. Глаза в глаза.

- Саша…

Она приложила руку к его губам.

- Помолчи, - она сделала шаг к нему, руками провела по волосам, медленно опустила их по шее вниз на плечи, - я не причиню тебе зла. Просто доверься мне. Просто поверь мне.

Так же медленно она опустила свои руки по его рукам вниз, словно забирая, снимая охватившее его напряжение. Глаза в глаза. Когда ее ладонь коснулась его ладони, он вздрогнул. Впервые за последние минуты. Она взяла его за руку, сделала шаг назад, потянула его за собой. Словно заколдованный, он не сводил с нее глаз.

Она довела его до дивана. Сняв с него пиджак, посадила и сама села рядом.

- Я не причиню тебе зла, просто поверь мне… - снова повторила она.

Медленно опустила его на диван, легла рядом. Уткнувшись носом в его шею, вдохнула его запах. Запустила руку в его волосы, медленно опускала по шее вниз, пока пальцы не коснулись его груди, расстегнула несколько верхних пуговиц рубашки. Она чувствовала только его тяжелое, прерывистое дыхание. Прижавшись к нему всем телом, обняла, словно слилась с ним, словно они стали одним целым. Через какое-то время почувствовала, что сама словно начинает гореть изнутри. Терпела, не отпускала его, так и лежала, держала свою руку на его груди, пока не почувствовала, что его дыхание потихоньку успокаивается, выравнивается. Одновременно жар начал отпускать и ее тело.

Его грудь уже давно медленно, спокойно поднималась, а она все лежала, прижавшись к нему, вдыхая его запах. Наконец, осторожно поднялась. Он спал. Она посмотрела на его лицо, поправила прядь волос на лбу.

Теперь все будет хорошо. Утром он проснется отдохнувшим и полным сил. И он все будет помнить. Она бы могла сейчас сделать так, что он ничего не вспомнит. И даже пойти дальше, чем она себе позволила сейчас. И получить то, о чем мечтает. Его. И он бы даже не вспомнил потом, что что-то было.

Но она обещала ему не причинять зла. И не могла. Потому что нельзя делать больно тем, кого любишь… Это ослабляет дар. Так бабушка ей говорила.

Она осторожно поднялась и села. Наклонившись, снова коснулась рукой его лица. Уже начав вставать, вдруг снова села. Наклонилась и легонько, осторожно коснулась губами его губ. Это была единственная вольность, которую она себе позволила. И ей уже было все равно, чем это закончится. Главное, она смогла помочь ему.

Она встала, накрыла его пиджаком, подложила под голову небольшую декоративную подушку. Несколько минут просто стояла и смотрела на него, потом вышла, тихо закрыв за собой дверь.

«Прости меня за то, что я тебя люблю…»

========== Ты?! ==========

- А я спрашиваю, какого и куда вы смотрели?!

Голос, точнее, крик, дяди Ромы Саша услышала еще в коридоре. Охранник хмуро открыл ей дверь. Видимо, и ему досталось. И хотя он по сути ни в чем не был виноват, когда дядя Рома рвал и метал, доставалось всем. В гневе его боялись больше, чем землетрясения, потопа, пожара и переезда вместе взятых.

Саша вошла в гостиную. Кристиан сидел на диване, его друг Леон в кресле напротив, парень из Интерпола стоял, облокотившись о комод. Дядя Рома восседал на подоконнике, буравя взглядом интерполовца. И орал.

Когда Саша вошла, он замолчал, бросив на нее взгляд. Она поздоровалась и посмотрела на Кристиана. Наколдованный ею сон и душ сделали свое дело, он выглядел гораздо лучше, чем прошлым вечером. Свободное место было только на диване рядом с ним. Саша подошла и села. Мимолетное пересечение взглядов. Между ними не было ничего. И вместе с тем было все. Никакого секса накануне, но бешеная его концентрация в воздухе, словно в газовом баллончике. Вот-вот взорвется.

- Вы все? – спокойно обратился к дяде Роме интерполовец.

Дядя Рома молча посмотрел на него и тихо проматерился на своем кубанском наречье.

- Я не принижаю своей вины, - Этьен отошел от комода и сел на подлокотник кресла, в котором лежали куртки. – Да, мы с Максом лоханулись так, как ни разу за все время работы. Я бы мог и дальше грызть себя, выламывая руки от отчаяния, только делу это не поможет. Время назад не повернет и ничего не изменит.