Шпионские игры

— Да, это я. Ты меня узнала. Как же это приятно. Значит, ты тоже думала обо мне? — он сидел обнаженный до пояса на краю широкого ложа, на котором Кира сама себе показалась очень маленькой по сравнению с узкой койкой в ее каюте на корабле.

Внутри ее закипала смесь чувств, и она не сразу ответила Сталию. С одной стороны, Сталий и был именно тем самым, из-за кого ей бы не хотелось умереть здесь и сейчас. Но его фраза неприятно задела ее за живое, как и обращение «моя Кира». Кира привыкла ценить свободу и независимость, и те отношения, которые у нее были с ребятами экипажа, оставляли место только открытой и честной дружбе, не предусматривавшей подавление чьих бы то ни было стремлений. Их объединяло общее понимание целей, поэтому они и не сталкивались между собой в конфликтах. За годы было всякое, и приходили в экипаж случайные люди, которые вроде и подходили по всем показателям. И в бою держались достойно. А вот в мелочах повседневной жизни проявляли себя не так, как было принято в экипажах дальней разведки. И чаще всего они сами это осознавали, подавали рапорт и сходили на ближайшей подходящей для этого планете или станции.

— Да, думала, — она улыбнулась в ответ на его невероятную улыбку, проклиная себя за слабость и украдкой любуясь сидящим совсем рядом мужчиной.

Что бы там ни затеял Сталий, у нее не было сил ему противостоять. Да и толку вырубить его сейчас не было никакого — даже если бы ей и удалось это, то все равно не ясно где она находится и куда бежать дальше. Впрочем, она и не была уверена, что сможет его вырубить. И дело было не только в том, что его идеальные литые мышцы весьма недвусмысленно заявляли, насколько он силен. Главным было то, что явно ему она была обязана своей жизнью. И прежде чем принимать какое-то решение, она должна была во всем разобраться. Особенно в том, зачем он спас и ее и собирается ли отпускать. А если он таки попытается удержать ее силой, то как же ей все-таки сбежать от него…

Его тихий и полный соблазна голос оторвал ее от лихорадочных размышлений:

— Ты позволишь целовать тебя?

— Кажется, ты делал это и без моего позволения.

— Неужели тебе не понравилось?

Кончики его пальцев нежной лаской скользнули по ее руке от плеча до кисти.

— Смотря что именно, — едва смогла выговорить она.

— Поцелуи… и… — его рука пробралась под простыню, и пальцы пробежались вверх по ее бедру и замерли на талии.

— Мне всегда казалось, что для подобного танца нужно согласие обоих.

— Ты взорвала гранату, не спрашивая, — он откровенно забавлялся, наблюдая, как она борется с собственным телом.

— Спросила. Себя, — она сверкнула глазами и едва не застонала — его прикосновения непонятным образом сводили ее с ума. Таки легкие, такие нежные и такие волшебные… Она буквально жаждала их, плавилась под его умелыми пальцами, вырисовывающими по ее коже странные, одному ему понятные узоры, но так просто сдаваться не собиралась.

— Спроси меня, — шепнул он и сорвал с ее губ быстрый поцелуй. — А еще лучше спроси себя и скажи мне, чего же ты хочешь, моя Кира.

«Моя Кира»… всего два эти слова помогли ей сдержаться и промолчать, помогли ей не умолять его о…

— Ну хорошо. Я вижу по твоим глазам все твои вопросы, все твои желания, хотя ты и не из тех, у кого они сразу появляются на языке. За одно это тебя можно уважать.

— Тогда верни мне одежду и поговорим? — Кире не нравилось, что она лежит совершенно обнаженной, не нравилось чувствовать себя беспомощной, беззащитной перед чарами и притяжением этого мужчины.

— Разве тебе холодно? — лукаво улыбнулся он. — Если тебе холодно, то я тебя согрею.

— А у вас только для этого служит одежда? — она уперлась рукой в его грудь. — Верни мне одежду. Сам же ты пусть и наполовину, но одет.

— Хочешь, чтобы я разделся совсем? — голос Сталия снова стал нежно-соблазнительным и неожиданно игривым, и он потянулся рукой к поясу брюк.

— Стой, — Кира рывком села на кровати, накрывая его руку своей, и препятствуя завершить задуманное.

Сталий медленно выдохнул, одной рукой прижал ее ладонь чуть выше пояса своих брюк, а второй потянулся за локоном ее волос, которые тяжелой волной скрыли ее до самой талии, заменив собой простыню, соскользнувшую от ее резкого движения.

— А, ты заметила, что эта ткань на ощупь почти такая же нежная, как твои локоны? — хрипловато прошептал он, пропуская пряди ее волос между пальцами и медленно склоняясь для поцелуя.

— Сталий, стой, — Кира и сама не понимала, как смогла выговорить это.

— Почему, Кира? — простонал он.

— Это неправильно, — она попыталась отодвинуться, но он не позволил ей этого.

— Ты мне нравишься, нравишься так, как не нравилась ни одна женщина до тебя. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Я дам тебе все, моя Кира. Больше тебе не придется рисковать собой. Я всегда буду рядом, буду защищать и баловать тебя, лелеять. Теперь ты моя, а я всегда берегу то, что мне принадлежит.