Шпионские игры (СИ)

— Да, брат… — раздался за его спиной насмешливый голос Вайпера, который случайно заглянул в пустой обычно в это время зал совещаний и стал невольным свидетелем этого куска диалога. — Язык твой враг твой. Кира тебя не простит.

— Сам знаю! — огрызнулся Резкий и рванул в зал, чтобы сорвать злость там, а не на том же Вайпере.

Но и тут его ждал удар — он поздно сообразил, что превратившаяся в комок ярости Кира отправится тоже туда же. И она там была не одна — спарринговала со Зверем. Парень, обнаженный по пояс, был весь мокрый от пота, а Кира лишь слегка зарумянилась и легко танцевала с блуждающей улыбкой на губах вокруг рослого партнера.

Зверь увидел Резкого и хохотнул:

— А, Резкий! Давай, сменишь меня. А то Кира сегодня как с цепи сорвалась, загоняла уже!

Он несказанно обрадовался словам друга и шагнул к ней:

— Кир! — даже не случая радостной болтовни Ростика, снимающего перчатки, о том, что спешит на свидание к самой голубоглазой девушке во вселенной.

Но Кира не приняла боевую стойку, как он рассчитывал — больше всего Резкий сейчас хотел раззадорить ее, а затем перестать сопротивляться, чтобы хоть пара ее ударов попали в цель. Кира лишь отрицательно покачала головой, сбросила перчатки и ушла, махнув на прощание Зверю:

— Спасибо, Ростик!

Едва за ней закрылась дверь, как с лица Зверя сошла благодушная улыбка. Он нахмурился, машинально стерев пот с лица и груди висевшей на веревках ринга футболкой и бросил ее небрежно на плечи, чтобы идти в душ:

— Что за черная кошка между вами пробежала, Саш?

— Долго рассказывать, — буркнул Резкий, не зная, что теперь делать.

— Жаль, меня Эйла ждет. Не хочется ее огорчать. И тебя бросать не хочу в таком состоянии.

— Да что я, — махнул рукой Резкий, врезав по мешку так, что тот зазвенел и едва не впечатался в стену.

— Понятно, — вздохнул Зверь, украдкой бросил взгляд на часы и вернулся от самых дверей. — В стойку…

Они оба прекрасно умели контролировать себя, да и Резкий не настолько обезумел от горя, чтобы подранить собирающегося на свидание друга. Мужчины сосредоточились на сложных приемах, в которых важнее было проявить не силу. А смекалку и умение предугадать следующее движение спарринг — партнера.

Наконец, они оба в изнеможении свалились радом друг с другом на пол.

— Полегчало? — с веселым сочувствием поинтересовался Зверь.

— Нет, — рыкнул Резкий из последних сил. — Но все равно спасибо. Сил на глупости точно не осталось.

— На здоровье. Обращайся, — и Ростик поднялся плавным прыжком. — Дружище, прости, но я уже просто бегом.

Резкий тоже поднялся:

— Удачи. Все нормально. Я тоже в душ. И попытаюсь вздремнуть.

— Правильное решение, — одобрил Зверь и бегом понесся к себе, сожалея, что штаны снимать в коридоре нельзя, чтобы сразу от двери ворваться в душ, оттуда впрыгнуть в чистые штаны и футболку и мчаться к Эйле.

Уже по пути он связался с ней:

— Все в силе?

— Да, конечно, жду, — ответила девушка, вот только ее голосок показался Зверю грустным.

— Что‑то случилось? Или приболела? Я могу чем помочь?

— Нет, со мной все хорошо. Просто отец тут. И хочет тебя видеть.

Ростик про себя выругался — он был готов к разговору с ее отцом, даже если бы тот оказался не одним из военных советников, а самим правителем. Но вот его внешний вид оставлял желать лучшего. Резкий не наставил ему синяков, а привычка содержать в порядке свое тело у него была с детства, но вот одеться можно было бы и получше. Он же собирался поехать с ней куда‑нибудь в пустынное место, куда не успели за ночь воткнуть очередной жилой комплекс, похожий на гриб — дождевик: вырос на ровном месте, постоял и бесследно исчез. Эйла отлично стреляла, и ей очень хотелось опробовать его боевой бластер, с гораздо большим количеством зарядов, чем те, которыми он пользовался в своих путешествиях, чтобы не вызывать лишних подозрений. Вот и оделся соответственно, что бы показать девушке, как он стреляет в кувырке, меняя позиции в любом направлении. Вряд ли Зверь захотел бы, чтобы это попыталась повторить Эйла — Кира одно дело, а представить разметавшиеся по траве прекрасные волосы голубоглазой и хрупкой Эйлы он совсем не мог.

К тому моменту, как пришлось парковаться у дома Эйлы, он уже собрался с мыслями и настроился на диалог. Зверь понимал, что малейшая ошибка приведет не только к тому, что он потеряет Эйлу — еще больше его страшило то, что девушке придется жить дальше с попреками и наказаниями.

Она открыла дверь сразу же — значит, ждала его и высматривала.

А вот с отцом у нее общего было мало. У таллирийцев вообще не было особого разнообразия во внешности, особенно среди воинов. Что, в принципе, было объяснимо тысячелетиями тщательного отбора лучшими мужчинами достойных матерей для своих детей.