Шпионские игры

Розелли услышал сквозь стекло фонаря кабины рев истребителей. Меняющийся в тоне свист реактивной струи, вызванный эффектом Доплера, показался ему громче любого звука, который он когда-либо слышал во время полета. Истребители промчались мимо ЕР-3 с интервалом меньше чем в секунду, разминувшись с ним на расстоянии меньше полусотни футов. ЕР-3 был достаточно тяжел для своих размеров, имея взлетный вес сто сорок тысяч фунтов, но турбовинтовой самолет все еще швыряло из стороны в сторону в турбулентных воздушных потоках. Обоих пилотов бросило на ремни. Сидевшие сзади техники схватились за кресла и пульты. Двое упали, одного швырнуло на переборку, что стоило ему сломанного ребра, другой растянулся на полу, соображая, не будет ли безопаснее там и оставаться.

— Они нас обходят, — сказала Форд. — Переворот Иммельмана.

Китайские истребители появились снова. Два развернулись в противоположных направлениях, заходя сзади. Пилот ведущего самолета взмыл вертикально вверх и лег на тот же курс, что и ЕР-3, перевернувшись вверх брюхом и оказавшись на тысячу футов выше. Снова перевернув свой Су-27, он опустил нос, сбавляя высоту, и прибавил скорость, чтобы наверстать шесть миль, потерянных за те десять секунд, что он потратил на разворот. Его ведомые заняли позиции по обе стороны от ЕР-3, изо всех сил стараясь сравняться с ним в скорости. Истребители не были рассчитаны на оптимальную устойчивость при столь низких скоростях в более разреженном воздухе, и китайским пилотам приходилось проявлять все свое искусство, чтобы удержаться на месте. Ведущий пилот уравнял относительную скорость до нуля, держась в пятистах футах позади самолета ВВС США.

— Ведущий прямо за нами, — сказал Розелли.

Ему незачем было говорить Форд об остальных двух, слева и справа от них: она смотрела в окно кабины.

— Похоже, они ничему не учатся, — заметила Форд. — Сейчас все-таки не две тысячи первый год. Стоит нам коснуться крыльями, и остается только молиться. А им?

— Возможно, их катапульты стали лучше, — ответил Розелли. — Или, может быть, они хотят, чтобы мы провели пару недель на острове Хайнань.

Розелли посмотрел на истребитель, занявший позицию с левой стороны. До него было так близко, что пилоту стало не по себе.

«Игра в кошки-мышки, — подумал он. — А мы — толстая старая крыса».

Форд посмотрела на командира, но ничего не сказала. Лицо ее оставалось бесстрастным. Нет смысла бояться, пока для этого нет причины.

Причина появилась через минуту, и это был пилот ведущего истребителя. Они не меняли ни курс, ни высоту и ничем не давали понять, что вообще заметили его присутствие. Заносчивость американцев его разозлила. Своими разведывательными полетами они демонстрировали свое высокомерие, занимаясь открытым шпионажем на виду у всей его страны. Игнорируя посланных им навстречу пилотов, они проявляли к ним неуважение, если не презрение. Китайский летчик жалел, что полученные им приказы не дают ему достаточной свободы действий, но они все же оставляли немало возможностей. Он переключил радар в режим управления огнем.

Радар ЕР-3 почти вопил об опасности.

— Тот, что сзади, только что нас засек! — крикнула Форд. — Мы у него на прицеле!

Розелли резко двинул ручку вперед, и ЕР-3 круто нырнул вниз. Пилотов приподняло в креслах, но их удержали ремни. Резко свернув влево, он бросил ЕР-3 в штопор, направив его к земле. Форд включила электронную защиту, и экраны радаров китайских пилотов внезапно заполнились помехами. Ведущий китаец потерял цель, но это его не расстроило. Приказав ведомым оставаться на прежней высоте, он устремился следом за падающим на протяжении четырех миль самолетом, который выровнялся лишь на расстоянии меньше тысячи футов над волнами. Китаец следовал за американским самолетом, пока тот не лег на курс ноль пятнадцать, выжимая все возможное из своих четырех двигателей. Убедившись, что они направляются домой, ведущий потянул ручку на себя, собираясь поступить так же.

Розелли смотрел, как Су-27 исчезает с экрана радара. Взглянув на свои руки, он обнаружил, что они вовсе не дрожат, как ему казалось, но все же позволил автопилоту взять на себя обратный путь до Кадены.

— Он уходит, — облегченно сказал он.

«Не дрожит ли у меня голос?»

Расслабившись, Форд отпустила ручку и посмотрела назад. Из кабины слышались молитвы и ругательства, одни звучнее других. Она ткнула большим пальцем через плечо, показывая на техников радиоразведки, которые изо всех сил пытались успокоиться.

— Надеюсь, они добыли хоть какую-то информацию, которая бы этого стоила.

«Красная ячейка» ЦРУ

— Они едва не сбили ЕР-три?